Хроники особого отдела - страница 8

– Мы доплачивать не будем! – встопорщился Боб.

– Конечно! Этого никто не требует. Просто это стечение обстоятельств, а мы должны всё исправить. Ваш номер седьмой.

Узкий коридор, покрытый упругим зелёным паласом, лестница, украшенная лампами под керосиновые, и мы в номере, расположенном справа вторым после лестницы.

– Вот это да! – в восхищении прошептала Гусёна, осматривая номер.

Окна обрамляли шторы цвета тополиного листа, собранные золотыми шнурами в фестоны. У окна две деревянные огромные кровати, накрытые стёганными атласными зелёными покрывалами, гордо несли пирамиды подушек. В центре стол, на котором стоял кувшин с водой и стаканы. Справа и слева от стола огромный шифоньер, стеклянная горка с посудой для чая и электрочайником. У каждой кровати тумбочка с лампочками под старинные керосиновые лампы со стеклянным зелёным абажуром. Всё из дерева.

Самой удивительной была вторая половина комнаты. В нише, сразу за шифоньером, стояла большая кровать, а напротив её мягкий и уютный диван, заваленный думками. По сути это была вторая комната.

Боб немедленно кинул свой рюкзак у кровати у окна.

– Эта моя.

Гусёна робко улыбнулась:

– Кай, ты не против, если я тоже у окна?

– Да ради Бога! Я вот тут, на этой кровати-сейнере.

– Это почему на сейнере? – благодарно улыбнулась Гусёна за то, что я не отправила в нишу Боба.

– Так она трёхспальная! – засмеялась я.

Боб прыгнул на свою кровать, растопырился, как лягушка, и простонал:

– Класс! У меня такой никогда не было.

Мы потратили полчаса, распихивая свои вещи по полкам шифоньера и деля «плечики». Только мы переобулись, как в номер постучали, и вплыла пышная дама, конечно же, в русском сарафане, который ей очень шёл. Голову украшал красивый платок, повязанный сзади. Она сочным альтом пропела:

– Поспешайте, гости-дорогие! Я сестра-хозяйка и горничная, – она положила на стол бумагу. – Это расписания трапез и экскурсий, в которых вы можете участвовать, при хорошей погоде. Завтрак через двадцать минут, Столовая-трапезная внизу на первом этаже.

– Постойте, а где же здесь все удобства? – прошептала Гусёна.

Пышка улыбнулась.

– У нас всё иначе. Душевые кабины и туалеты между номерами. Не волнуйтесь, для мужчин и женщин раздельные. У нас в кабинах специальные табуреточки есть для немощных. Мы все это стерилизуем каждый день. Учтите, у туалетов разовые стульчаки, там кнопочка есть. Разберётесь. Баня и сауна внизу.

Пышка выплыла, а мы, ошарашенные заявлением про табуреточки для немощных, так и не узнали, как её зовут. Боб неожиданно потребовал:

– Отвернитесь, я переоденусь к завтраку, – Мы с Гусёной отвернулись, скрывая улыбку, потому что Боб всегда ходил в джинсах, летом он носил майки, а зимой толстовки и джемперы. Уж чем он нас поразить собирался? Боб сердито обошёл нас и, сопя, сдёрнул джемпер с оленями на груди. Мы с Гусёной уставились на его поджарое, незагорелое тело. – Я видел, как вы улыбались. Думаете хиляк?

– Дурак, – сказали мы хором с Гусёной.

Боб широко улыбнулся.

– Тогда оцените, – он натянул чёрную толстовку с красным кругом на животе и пылающей надписью Azino777.

– Это что? – воззрилась на него Гусёна.

– Выиграл в покер. Кстати, – он любовно погладил ноутбук, – здесь есть Интернет.

– В лесу? – засомневалась я.

– Ты в путёвку смотрела? Там код входа в Сеть.

– Боб, ты отдыхать приехал.

– Именно! Давайте наряжайтесь, нам надо хорошее впечатление произвести. Я пока в окно посмотрю.