С этими словами она отошла ко мне, и положила голову на плечо, взяв за руку.
Я молча стоял и смотрел на этого юношу. Почему люди не слушают тех, кто знает лучше их? Почему они добровольно идут на что-то, а потом мечтают однажды проснуться, поняв, что это дурной сон? У него такой шанс: жить нормально.
Но по глазам я видел, что он уже отверг его.
– А ты что скажешь? – неожиданно спросил меня Толя.
– Мне две тысячи четыреста лет, малыш, – его брови поползли вверх. – Я пережил столько всего, что моих воспоминаний хватило бы на сотню фильмов ужасов с разными сюжетами. Они, – я кивнул на девушек, – последнюю часть пути прошли со мной, и знают мою жизнь от начала до конца. Поверь, они ничего хорошего о ней не расскажут. Тебе было непонятно, почему Хатон сказал: «Кай Энгельгардт восстал из могилы»? Почему Кори убивалась все три года, что ты ее успокаивал? Я тебе поясню. Я покончил с собой, парень. Убил себя, пытаясь спасти от смерти Кори. У меня не вышло, но почему я и она сейчас живые, уже другая история. Прожив столько лет в ужасе и страхе перед самим собой, я не выдержал, понимаешь?
Замолчав ненадолго, я отвел взгляд на краешек солнца, исчезающий из этого мира. Еще секунда – и чернота поглотила и его, оставив лишь светящуюся дымку.
– Конечно, моя жизнь – наихудший пример жизни кейнара. Но если ты не рожден кейнаром – не становись им, – я посмотрел в его бирюзовые, сейчас темные глаза. – Слишком велика плата.
– Полностью поддерживаю Кая, – отозвалась Стени.
Повисла тишина. Толя отошел к ограде и закурил. Увидев это, Кори процедила:
– Если бы ты знал, каких трудов мне стоило отучить его.
– При моральных потрясениях все меняется, – весело отозвался я.
– Ну? – подбодрила Стени.
Толя обернулся:
– Так вы можете дать мне магию или нет?
– Упрямый осел! – простонала Стени. – Ты дубина!
– Давайте насильно заставим его забыть все, – предложил я.
– Расскажите лучше о кейнарах.
Рассказ занял еще минут двадцать. Я пожалел, что оставил кофту дома. С темнотой пришел ветер, а с ним и холод. Смолкли детские крики, вдаль уходили золотые полосы дорог. А с ними далекий гул и сигналы автомобилей.
После затянувшегося молчания Толя наконец-то сказал:
– Ну, я согласен.
– На что?
– На обращение.
Я не выдержал и выругался на керском.
– Идиот, – пробормотал и направился к двери: – Поехали. Чем быстрее мы тебя обратим, тем скорее я от тебя избавлюсь.
…Закрыв дверь в кабинет, я подошел к темному панорамному окну в гостиной. Сзади тут же подкралась Кори и прижалась к спине, сцепив руки на талии.
– Не злись на него. Он глупый, маленький ребенок.
Я накрыл ее ладони своими и пожал плечами:
– Который старше тебя.
– Надо было насильно заставить его все забыть, – виновато вздохнула девушка. – Это я глупая. Кто будет его учить, если стихией окажется вода или земля?
– Отправим его в Аскатрал. Там есть хорошие люди. В любом случае это уже не наши проблемы.
Я развернул ее к себе лицом и нежно поцеловал.
– Нет, Кай, – Кори обвила мою шею руками. – Это и наши проблемы тоже.
Улыбка. Поцелуй:
– Ты знаешь, какое чудесное лето в Аскатрале? Проблемы должны быть хорошими, чтобы их было приятно решать.
Улыбка. Поцелуй:
– Понятное дело, самая большая и главная задача— отпуск в Аскатрале, но, кроме нее есть еще несколько маленьких проблемок. Например, сессия. Или наш новый кейнар.
Улыбка. Поцелуй:
– Если я правильно посчитал, к двадцатому ты будешь свободна. В горах как раз потеплеет, а дни в основном будут солнечными. Вырастут цветочки, у животных появятся детеныши…
