– Да, я помню, он всегда выбивался из сил, когда носился за своими игрушками.
– Вообще был довольно флегматичным.
– А Нана?
– Ему особенно нравятся игрушечные мыши. Ну, те, что сделаны из кроличьего меха.
Минутку! Нет, такое я стерпеть не могу! Когда это мне нравились ваши ужасные поддельные мыши?! Да, они пахнут, как настоящие, и похожи на настоящих мышей, и, когда мне предлагают такие штуки, я всегда бросаюсь на них, это естественно. Но сколько их ни грызи, из них не брызнет вкусный сок и их нельзя съесть. Так что когда я успокаиваюсь, то чувствую себя обманутым. Как в том мультике, где самурай рубанет какую-нибудь ерундовину, а потом жалеет, что на зряшное дело хороший меч употребил. По телику его иногда крутят. Вот и я так же себя ощущаю – опять поохотился на какую-то ерундовину. (Кстати, Сатору нравятся киношки, где стреляют.) Производители игрушек для котов могли бы в этих мышей закладывать куриные грудки! Но как сообщить об этом производителям? Господа, перестаньте беспокоиться о кошачьих хозяевах, хоть иногда интересуйтесь клиентами. Вашими истинными потребителями являемся мы, коты!
Чтобы выпустить пар после таких «приключений», я обычно выхожу погулять. Но поскольку за мной, как правило, увязывается Сатору, то нормально поохотиться не получается. Только мне удастся выследить дичь, как в дело встревает Сатору и портит мне всю малину. Он начинает нарочно издавать какие-то звуки и совершать ненужные телодвижения. Когда я злобно кошусь на него, он изображает саму невинность – мол, что такого, а что я неправильно сделал? Благодарю, увольте меня от такой охоты!
Разозлившись, я начинаю бить хвостом, а он скорбно смотрит на меня с разнесчастным видом и оправдывается. Примерно так: «Нана, у тебя же дома сколько угодно сухого корма! Ну зачем тебе нужно кого-то убивать? Ведь даже если ты изловишь несчастную птичку, ты все равно не будешь ее есть, Нана…»
Дурак, дурак, какой же дура-а-ак!!! В каждом живущем на земле существе от природы заложен инстинкт убийцы! Да, ты можешь стать вегетарианцем, чтобы не убивать животных, – ты просто не слышишь, как кричат растения, когда ты убиваешь их! Охотиться на все, что движется, – это кошачий природный инстинкт.
Те существа, которые разучились убивать ради насыщения, бездарные слабаки! Но Сатору – человек, он не в состоянии понять эту истину. Что толку объяснять.
– А Нана хороший охотник?
– Не то слово! Он тут недавно голубя изловил, когда бедняга залетел к нам на крыльцо.
Да-да, верно говоришь. Изловил, потому что эти твари совсем обнаглели на человеческой территории. И мне захотелось хорошенько их проучить, хоть разок. А Сатору с полными слез глазами твердит мне одно и то же: «Ну зачем ты их убиваешь, ведь ты же не станешь их есть?» И мешает мне охотиться во время прогулок.
А не ты ли, Сатору, сетовал, что голуби обгадили выстиранные вещи, которые ты повесил сушиться? Вот я и подумал: «Если я отважу этих тварей, и Сатору порадуется, и я поохочусь – в буквальном смысле „одним ударом двух птиц“!» Чем же ты недоволен? И кстати… после того случая ни один голубь не осмелился залететь к нам на крыльцо! Только я что-то так и не услышал слов благодарности.
– С этим голубем была потом куча проблем. Ну, воробья или мышь можно закопать в кустах рядом с домом, но голубь слишком большой… его не так легко спрятать. В итоге пришлось похоронить его в парке. Если кто-то видел, как тридцатилетний мужик закапывает голубя, точно заподозрил меня в чем-то таком, нехорошем.
