Хроники Ветрополиса - страница 22

Егор вовсю улыбался. Если моя пьяная недопросветлённая речь его развеселила, в этот момент я прекрасно мог его понять. Даже вспоминая свои слова, я понимал, что сказал что-то не совсем вразумительное. Парень со всей силы затянулся одноразовой, хитро прищурился и провозгласил:

– Понял, я тебя хорошо понял. Короче, слушай. Сейчас берём девочек, Макса, и идём ко мне. Там я тебе кое-чего дам, протрезвеешь, потом ещё кое-чего дам, мы все вместе на такую высоту к твоим спутникам улетим, ты нам там всё-всё расскажешь, и мы все тебя поймём.

Говоря это, он уже аккуратно тащил меня за локоть к входу в бар, меня мутило, подташнивало, и я был совсем не против. Хотелось бросить вообще всё и напиваться дальше, оставляя позади все эти спутники, тьму, Кира, разочарования. «Да!»– решил я, «к чёрту всё» – решил я. И всё завертелось.

Под энергичную музыку мы принялись пить. Мне дали ряд шотов, воскресный типа. Семь стопок и все с разными вкусами. Манго – понедельник, поехали! Клубничный вторник? Давай! Среда с мохито. То, что надо! О, эта красотка ко мне клеится? Как её там, Марина? Подружка ребят на машине, скоро поедем. Четверговый джин! Странный вкус, но ладно. О… О-о! А вот так лучше. Поцелуй с Мариной сделал мой четверг ещё лучше. Виски-коловый шот. Вау. Это как виски с колой, только в шоте. Улёт. Марина что-то шепчет мне на ухо у барной стойки, обещает, задабривает. Какая хорошенькая. Не то что эта, как её. А, ну фиг с ним. Суббота! Перцовка в субботу на вкус отрезвляет, на запах бодрит, а на обжигающее пламя внутри – согревает? Ништяк. Воскресенье! Оу, е! Ликёр завершает эту странную симфонию, и, кажется, оказывается лишним. Марина, прости, сегодня этот мужчина понял, что если одной бутылки на ночь ему мало, то одной женщины – много.

Я бы с удовольствием начал новую неделю, с какой-нибудь медовухи или с арбуза. А бывает вообще арбузный шот? Чёрт, я очень хочу арбузный шот.

– Бар-бар-мен, – говорю я, повиснув на плече у девушки, – дай это пж-ста, это…

И всё. И я не смог закончить, так как голова моя закружилась, ноги подкосились, и парни взяли меня и потащили к выходу. Всё стало размываться и плыть перед глазами. Отравленный этанолом мозг укачивало и носило на волнах коротких и бесполезных мыслей и фантазий. Бредилось, что мы не из бара выходим, а из большой чёрной полосы. А впереди не белая машина, а вход на балкон. Наверное, я уже почти спал. Казалось, это тот самый балкон, просочившись через оконный проём которого я снова встречу красновласку.

Я чёрной жижей вползал в комнату, где пахло сексом, ласками и пряностью. И в этом дурмане пахло не чьим-то чужим сексом. Пахло своим собственным, только я и она. Красновласка моя, где же ты сейчас? Где же ты бродишь без меня, красавица моя?

Картинка мигнула, и я увидел Лизу, что сидела слева от меня. Она что-то говорила, в машине царили потёмки, лишь слегка разбавляемые заползавшим из окна светом. Мы куда-то поехали.

– Тебе какие девушки нравятся, Даниэль? Кстати, ты откуда с таким именем? – говорила она, прижимаясь ко мне.

Под мелькания фонарей в окошках машины справа раздался голос Макса.

– Оставь его, не видишь, посерел весь. Если он в машине Марины наблюёт, убирать будешь сама.

В его голосе слышалось веселье.

Макс нагнулся к моему уху и прошептал заговорщически:

– Ты главное это, не ссы и не психуй, всё хорошо, мы даже не злимся. А самое смешное, что почти все ничего не заметили. Щас мы доедем до дома Егора, – тут он сделал ударение на букву «Е», – и там он те такую штуку даст, тебя сразу отпустит, будто бы и не пил.