Хронология жизни в профессии - страница 11

Страна училась в массе своей.

Конечно, добро и зло вековечны. Приведу два примера. Однажды я взял журнал «Искусство кино» из библиотеки института. Мой сокурсник Турды Надыров попросил почитать его и испачкал пловом. С испугу я побежал в библиотеку и вернул журнал, даже не прочитав. А через неделю он оказался в руках проректора Юрия Геника. Он вызвал меня и заявил, что мне не место в кино, обещал исключить из вуза, пока я «не напакостил в искусстве». Долго меня таскали. Защитили от исключения художники Юрий Пименов и Иосиф Шпинель, а Головня только посмеялся.

В другой раз в воскресный зимний день я поехал в Голицыно на натурные съемки. Кружась по заснеженому полю, вдруг угодил в огромную яму, выкопанную для высоковольтной опоры. С трудом выбравшись из снежного колодца, мокрый, уставший, продолжал все же фотографировать. Вся одежда на мне заледенела, пока я пробирался к электричке. У касс меня встретили люди в штатском, потребовали документы. Я показал студенческий билет и был отпущен. Через несколько дней меня вызвал декан факультета. Головня строго спросил: «Что ты снимал в Голицыно? Куда ты там провалился?» Выслушав мой репортаж, посмеялся: «Там секретное производство… Что ты там искал? И вообще, что с тобой происходит? То ты журнал испортил, то бродишь с фотоаппаратом, где не положено?». В итоге он доброжелательно отпустил меня и пожелал трудиться «с умом».

Нечастые встречи нашего курса с Анатолией Дмитриевичем Головней были памятными. После звонка в ожидании его прихода воцарялась тишина. Его боялись, внимательно слушали, запоминали реплики. Многие из них я помню до сих пор. Головня наставлял: «Профессия дорогая в учении, рабская по затрате. У хороших операторов не бывает крепкой семьи. Дерзайте, не ждите славы, для вас она будет ох, какой редкой гостьей. Научитесь работать за других, овладевая разными профессиями, которых в кино очень много». «Если вы внедритесь в профессию, полюбите ее кочевые неудобства существования, все это будет ничто по сравнению с бессонной радостью ощутить, что твоя камера помогла втянуть зрителя в происходящее на экране. Как это случилось с Сергеем Урусевском в «Летят журавли», с Игорем Шатровым «Они были первыми», с Вадимом Юсовым «Иваново детство» и «Я шагаю по Москве», с Маргаритой Перелихиной в «Заставе Ильича»…»

Не реже двух-трех раз в месяц Головня проводил собрания нашей группы или всех курсов. Это были беседы о жизни, профессии, литературе. Он был человеком энциклопедических знаний. Иногда анализировал фильм, его зацепивший, рецензировал наши учебные съемки. Особенно если они были проведены совместно с режиссером. На всю жизнь запомнил однажды произнесенную рецензию на фильм «шалого» студента. Куда он запал, в какую щель? Мне он по жизни не встречался, фамилия его была Смагин. На первой своей учебной работе он написал: «режиссер-постановщик». Минут шесть длился фильм, склеенный из дерганных осколков. После его окончания Головня изрек: «Дэточка, чтобы ставить, нужно хотя бы стоять»!»

Он умел видеть в учебных работах будущие возможности студента, конечно, у него были любимчики. Я в их число не входил, но слушал его всегда проникновенно и запоминал уроки. «Пишите записные книжки, они вас воспитают в жизни и в профессии, – часто повторял он в аудитории. – Не рассказывайте мне, какой он оператор, покажите мне его записи в ежедневнике…»