За окном снова раздался пронзительный вой, словно кто-то настойчиво и требовательно торопил девушку скорее заканчивать разговор. Татьяна медленно встала со стула, её силуэт непонятным образом принялся медленно растворяться в воздухе, пока полностью не исчез.
***
Какое-то время Фил продолжал внимательно смотреть на стул, на котором только что восседала особа царских кровей. Одновременно он пытался весь разговор с призраком и всё происходившее планомерно уложить в авоську сознания. Если честно, то не всё туда гармонично укладывалось, тупо вытекало и капало мимо логичного восприятия произошедшего, словно раздавленная вареная картошка, из которой невидимый кулинар пытается приготовить пюре.
Животный страх, который обуял и пронизывал каждую клеточку тела Фила еще полчаса назад, бесследно пропал. Осталась лишь головная боль и потребность до конца прояснить ситуацию: почему выбор пал на него и что может находиться в этом страшном подвале, который упоминала Татьяна.
Фил осмотрелся и сдвинул циновку со своего привычного места в центре комнаты. Под ней он обнаружил аккуратный люк с потайной ручкой, утопленной в самой крышке и оттого незаметной. Недолго думая, Фил решительно дернул на себя ручку и поднял крышку. Под ней оказалась аккуратный трап, ведущий вниз. Из недр подвала поступал неяркий зеленоватый свет. Главное, что поразило Фила, так это – приятный запах, который никак не ассоциировался с термином – подвал. Это была потайная комната, оборудованная для проживания и работы. Спустившись вниз, Фил обнаружил вполне комфортабельное помещение с удобной мебелью в виде мягкого дивана, двух кресел, тумбочки, шкафа-стеллажа и письменного стола. Мебель и сама обстановка выглядели старинными и добротными. На столе аккуратно возвышалась небольшая шкатулка, в которой лежало несколько писем и тетрадь в твердом переплете. Везде было чисто, словно кто-то накануне сделал тут генеральную приборку.
Заинтригованный словами Татьяны и тем, что пришлось увидеть в так называемом «подвале», Фил тут же принялся просматривать письма. Их было всего четыре. Три на французском и адресованные Татьяне Николаевне Р. Фил быстро пробежал взглядом короткие тексты этих писем, в которых неизвестные люди интересовались здоровьем Татьяны Николаевны. Четвертое письмо было на русском языке. Написанное ровным женским почерком, это послание было адресовано какой-то Наталье Павловне Палей в Париж. Бумага пожелтела и местами истлела, а чернила кое-где выцвели. Фил аккуратно разложил остатки этого письма на столе и принялся читать то, что можно было еще разобрать. Речь шла о царской семье и золоте, которое было спрятано на «черный день».
«…Осуждать отца не поворачивается язык. Для спасения семьи он пошел на все и отдал большевикам… …дя Джорджи, несмотря на королевский сан, оказался простым хапугой и воришкой. Микки предстал в глазах семьи и вовсе трусом. Из-за него отошел в мир иной и верный Джонни. Говорят, он предлагал убийцам свою жизнь взамен царской, но следует знать нынешних «товарищей»: они отобрали сразу две жизни. Мир праху Джонни, он показал себя героем…
…Они мародерствовали и сняли с мертвых тел все ценные вещи, включая одежду и обувь. …часы от Павла Буре, подаренные Микки… дед обожал такие тайны и заранее побеспокоился о благ…
…Мне сообщили, что Митя умер. Разузнай, голубушка, куда запропасти… а еще лучше – выкупи их у его новомодной зазнобы.
