Зачем некоторым нравится заряжаться по утрам, а другим – после тренировки? В чем замысел? Кто-то играет в нас, как в компьютерную игру. Мы все – случайные комбинации пристрастий, внешних черт и голосов.
Мы по-разному реагируем на одинаковые обстоятельства, по-разному относимся к одним и тем же людям. Если подумать, мы совсем как люди, но гораздо долговечнее и совершеннее.
Я сидел на зарядке рядом с Владимиром. Вид у него был напуганный настолько, что даже я забеспокоился за хрупкого человека:
– Что с лицом?
Он напрягся и почесал затылок: странная человеческая привычка.
– Скорее удивительно, что ты так быстро успокоился. Я даже закрыть глаза боюсь. Уж больно явно вырисовывается картина, где ты бьешь носом аппарата несчастного андроида.
Я не понял его, и, должно быть, это было написано на моем лице. Он обратил внимание и принялся оправдываться:
– Нет, не подумай, дело не в том, что мне его жалко. Но все же это жутко, потому что…
– Но он же железяка. Не человек. Его сделали так же, как и нас. Для того, чтобы он сражался с нами за своих создателей, а мы сражаемся за своих, при том, что некоторые люди вообще не подозревают, что где-то здесь есть какая-то война. Они не знают, как мы выглядим и какое у нас оружие, потому что мы для этого мира – никто. И это нормально. Мы – устройства. Мы – батарейки. Никто не плачет, когда их выбрасывают. И мы не должны. Так что не выдавливай из себя бессмысленную грусть.
Как ни странно, мне самому было горько от сказанных слов. В глазах Владимира я увидел тень разочарования, но так и не понял, что его вызвало. Если это из-за моих слов, должно быть, он просто глупец.
– Ты не прав, – наконец, сказал он, – здесь твой мир. И он настоящий. Это не чья-то игра. Ведь ты мог остаться сидеть здесь, а не лететь сломя голову и бить чужаков. Ты мог выбрать себе другой смысл, и никто бы не упрекнул тебя за это. Ты бы мог осматривать аппараты вместе со мной или относить андроидов в ремонт. Но ты не хочешь. Ты хочешь быть героем, потому что это твой мир, твой выбор. И гнев этот тоже был твоим, а не выдумкой. Тебя беспокоит, что люди не знают о тебе? Тогда ты полный идиот, потому что некоторые из людей не знают, кто такой Аристотель. По-твоему, они знают всех на Земле? Тебе было спокойнее, если бы тебя знал какой-то неизвестный тебе парень из Лондона? Это было бы утешением для твоего эго? Или все же тебе приятно, что ты принес своей армии новое оружие и отомстил за товарища? А раз он тоже просто железяка, зачем ты кинулся уничтожать его убийцу?
Я не знал, что ответить. Владимир во всем был прав, и я чувствовал себя полным идиотом, как он и сказал.
– А если ты не понимаешь, зачем в тебе чувства и пристрастия, то ты бесполезная консервная банка!
Я не все понимал, это правда. Вернее, теоретически мне всегда было все ясно, но я не мог понять это всем сердцем. Не мог понять это как человек. Есть многое в человеческом, что мне хотелось бы познать. Недавно я изучал теорию чувств. Я понял, как проявляются любовь, ненависть, жажда мести. Я знал, что у меня есть возможность ощущать это. Непонятно только, зачем люди искренне хотят это испытывать. Они бывают голодны до любви, впечатлений, до печали, до ласки. Что это значит?
Разве любовь не вносит новые трудности в жизнь и боль в человеческую душу?
Да, я не мог понять. Но чувствовал, что если пойму, в моей голове все будет иначе. Я был очарован людьми. Они прекрасны в своей нелогичности, жизнелюбии, уязвимости. Они живут просто чтобы жить. Жить, любить, смотреть, искать себя и создавать. Они устают, хотят спать, болеют и каждый день любят.
