Свернув на лесную тропинку, чтобы срезать путь до своего участка, Майя шла, глубоко погруженная в свои мысли. Негромкий смех из зарослей орешника заставил ее дернуться от неожиданности. «Дети? – мелькнула тревожная мысль. – Что они делают в лесу?» Ладони ее мгновенно вспотели, и, не обращая внимания на цепляющиеся за одежду ветки, она продиралась напролом. Шла на звук удаляющегося детского смеха. Через несколько минут она снова вышла на тропинку, по которой шагала ранее. «Боже! Да что же это со мной? – вытерла она покрывшейся испариной лоб. – Зачем я полезла через кусты? Нервы стали совсем ни к черту». Впереди, мелькая летними платьями и футболками, бежали дети, и ничего подозрительного с ними не происходило. Майя немного расслабилась и, стараясь не упускать из виду голубое, в крупных желтых цветах платье своей дочери, неторопливо пошла следом.
– А мама показала мне новую игру! – хвасталась Лида.
– Что за игра? – спросила Даша.
– Про монстров! – весело прощебетала дочь.
Майю дернулась, как ужаленная и бросилась вперед, чтобы догнать ребят. Нельзя позволить ей раскрыть свой секрет. Она ни в коем случае не должна им показать то, что умеет.
– Лида! – позвала она, подбежав ближе.
– Мама? Что ты тут делаешь? А где папа? – удивилась девочка.
– Он скоро придет. А тебе сейчас нужно пойти домой и покушать. Потом поиграешь, – взяла ее за руку Майя.
– Но я не хочу, мам. Можно потом? – взмолилась Лида.
– Пойдем. Хотя бы стакан молока выпьешь с печеньем, – не сдавалась мать.
Понимая, что сопротивление бесполезно, девочка поплелась вместе с матерью, постепенно отставая от друзей, шумной гурьбой убегающих вперед.
Надувшись от досады, она не разговаривала с матерью до самой калитки, что ярким светлым пятном выделялась на фоне темно-зеленой поросли пышно разросшегося вишняка.
– Это недолго, Лида, – пытаясь вызвать девочку на разговор, начала Майя. – И еще мне нужно кое-что тебе сказать.
– Что мама? – с любопытством посмотрела на нее девочка, забыв, что еще минуту назад она обижалась на мать.
Майя на секунду запнулась, не зная, как правильно сказать, и молча завела девочку в дом. Усадив ее на диван, она обняла дочь и ласково улыбнулась ей:
– Помнишь, сегодня в машине ты показала, как могут светиться твои глаза?
– Да, мама. Конечно, помню, – хихикнула девочка. – Тебе понравилось? Красивые?
– Очень красивые! – снова улыбнулась Майя. – Но такие прекрасные глаза нельзя никому показывать. Ты помнишь монстров? Они могут увидеть и захотеть их украсть.
– Я знаю, мама, – серьезно ответила дочь. – Я уже не такая маленькая, как ты думаешь. Я никому их не покажу, кроме тебя и папы.
Майя качнула головой, все еще не до конца уверенная, что может положиться на слова дочери.
– Я вижу, что ты нервничаешь, мама, – сказала Лида и взяла ее за руку. – Тебе нужно немного поспать, и все пройдет.
Майя почувствовала, как по руке идет еле ощутимая теплая пульсация. Тело охватило восхитительное чувство полета, а следом накатила волна блаженной дремоты. Как же все-таки хочется спать, – мимолетом проскользнула удивленная мысль, а голова ее уже медленно опустилась на пружинящую мягкость подушки.
Чья-то рука легко коснулась ее лба, задержавшись на долю секунды. Этого было достаточно, чтобы Майя испуганно дернулась и открыла глаза. Михаил Петрович встревоженно смотрел на жену:
– Сморило? Ты не приболела случайно?
