– Лид, а почему твоя мама так за тебя переживает всегда? Ну что ты потеряешься или еще что-нибудь? – задал он давно интересовавший его вопрос. С Лидой можно было разговаривать на любые темы. Несмотря на то, что она была на целых три года моложе, иногда казалось, что она знает гораздо больше него самого.
– Она боится плохих людей. Так она говорит, – вздохнула девочка.
– Каких еще плохих людей? – не понял Мирон.
– Она думает, что меня могут украсть, – пояснила Лида. – А я боюсь, что украсть могут мою маму. Поэтому стараюсь быть рядом и присматривать за ней. Я должна ее защищать.
– Как же ты можешь ее защищать? Ты совсем малявка еще. Это взрослые защищают маленьких, – фыркнул Мирон.
– Я спасаю маму от монстров, которые иногда ей снятся, – серьезно ответила девочка. – Они ищут ее, а я не позволяю найти.
– Что еще за ерунду ты болтаешь? Сказки придумываешь всякие, – насмешливо улыбнулись полные губы мальчика.
– Не хочешь верить, не верь! Я знаю, что я говорю, – обиделась Лида и остановилась, снимая со своего плеча его руку. – Дальше сам ползи. Не маленький.
– Не обижайся, Лид. Я больше не буду, – примиряюще взял ее за руку Мирон.
– Ладно, не буду обижаться, – улыбнулась девочка и кивнула на поворот. – Кажется, нас уже ищут.
Взрослые стояли на перекрестке дачной дороги и с видимым облегчением наблюдали за приближающимися детьми. Было заметно, как Майя сдерживается изо всех сил, чтобы не метнуться им на встречу. Михаилу Петровичу с помощью долгих ненавязчивых бесед удалось, наконец, убедить жену, чтобы она снова научилась доверять окружающим. А главное, верить в благоразумие своей не по годам развитой дочери. Майя не стала упрекать свою девочку, а лишь молча взяла за руку и повела за собой. Счастливая уже тем, что снова слышит рядом биение ее сердца.
В мангале жарко горело пламя, время от времени рассыпая в ночном воздухе снопы светящихся в темноте огненных искр. Обеденное происшествие уже почти забылось, напоминая о себе лишь полосками белых бинтов на ногах у детей. Лида любила смотреть на огонь, поэтому не торопилась идти в дом, где, прячась от комаров, шумели дети и взрослые. Она предпочла остаться с отцом, сосредоточенно колдующим над очередной партией заманчиво благоухающего сочного жареного мяса.
Девочка сидела на выбеленном дождями и старостью бревне и следила за ловкими движениями отца, который был бессменным поваром на всех семейных и дружеских посиделках. Он почувствовал ее взгляд и с улыбкой обернулся к дочери:
– Не скучно тебе тут?
– Нет, пап. Мне нравится наблюдать за тобой и за огнем, – улыбнулась она в ответ.
– А темнота? Ты боишься темноты? – внимательно глядя на дочь, спросил он.
– Нет. Я ничего не боюсь, – беспечно ответила девочка.
– Так вот, прям совсем и ничего? – усмехнулся отец.
– Ну, только за маму боюсь, – поправилась Лида.
– Почему ты боишься за маму? – посерьезнел Михаил Петрович.
– Что они придут и заберут ее у нас, – просто ответила она.
– А ты знаешь, кто это – они? – продолжал копать отец.
– Монстры, – пожала плечами Лида. – Мама думает, что они хотят украсть меня, а они охотятся за ней.
– Откуда ты знаешь? – напрягся Михаил Петрович, чувствуя, как его бросило в холод.
– Я вижу, – задумчиво ответила девочка. – Иногда.
– Можешь описать, что ты видишь, Лидочка? – попросил отец.
– Нет. Я не понимаю, как я вижу. Но я знаю, что они ищут маму, – скривилось ее лицо. – И тогда я боюсь.
