Художник с того света - страница 34

– Нет, постой, не злись. Честно сказать, я сам еще не понимаю, как я их написал.

– Это правда. Вижу по тебе, врать совсем не умеешь. – Небо между тем вновь стало высоким, голубым и радостным.

– Скажи мне, художник, а как ты оказался на моём острове?

– Я не помню, возможно, вынесло волной.

– Это странно, ты первый из людей, кого я тут встретила.

– А ты одна здесь живешь?

– Да.

– А где твои родители?

– Мой отец океан, а мама вон та звезда. – Она указала на бездонное синее небо, на котором виднелась яркая звезда. – Знаешь, художник, а ты похож на океан, не глубокий, правда, – девочка рассмеялась заливистым смехом. – Ты теплый океан, а я, когда вырасту, стану звездой. Её огромные голубые глаза сливались с небом.

– А знаешь что, художник? – деловито спросила маленькая богиня острова.

– Что? – улыбнулся я.

– Я знаю один секрет.

– Откроешь мне его?

– Только тебе.

– Хорошо… Ты можешь написать картину, что будет подобна Вселенной, а твоё имя будут помнить, когда от нашей планеты останется горстка звёздной пыли.

– Это и есть твой секрет?

– Нет, секрет в том, что, – она стала грустной, – заплатить за это придется жизнью…

Зазвонил телефон, и я проснулся. Это был Рафаэль.

– Алло, Модильяни! Спишь? Звоню напомнить – не задавай никому лишних вопросов, не выпытывай у персонала о Хозяине, а наш вчерашний разговор пока только между нами. Это всё. Наслаждайся жизнью и жди дальнейших распоряжений!

Рафаэль был в хорошем настроении. Горячий кофе придал мне бодрости, а Рафаэль – уверенности. Кот же просто вцепился в ногу и прокусил кожу. «Вот же гад, вечно так», – подумал я.

      Запах кофе медленно расплывался по комнате. К ароматному кофе шло три изысканных эклера, каких не купить в магазине, ведь это произведение искусства. Человек, испёкший их, – маэстро, мастер и колдун в одном лице. Виктор бережно наполнял мой холодильник изысканными блюдами с барского стола. Запасы дорогого вина и водки пополнялись исправно, впрочем, как и распивались.

Кот уселся на окошке и принялся умываться после вкусного завтрака. А у меня из головы не выходило сновидение. Было ясно, что это не обычный сон и что моя жизнь полна странностей, а я немного схожу с ума. Этот звонкий смех и огромные голубые глаза – маленькая девочка, казалось, обратилась таковой, чтобы скрыть свою истинную внешность. Сейчас, глядя из настоящего на себя в прошлом, наслаждавшегося прекрасным завтраком, я понимаю, какие же мы все слепцы перед своим будущим.

Ощущение легкости и гармонии проникало в меня с утренними лучами.

– Ты не против, если я отправлюсь изучать сад, Автобус? Слышал, что сказал вчера Рафаэль? Наш с тобой сад – точная копия этого. Но если там, на нашей далёкой даче, я чувствовал синхронизацию со своими воинами, то здесь совсем другое. Здесь они смотрят, изучают меня. Но я точно знаю, что если захочу, они подчинятся, как подчинились те три ведьмы. Кстати, а что это вообще тогда было – явь или сон? Из-за череды событий я как-то позабыл о той карнавальной ночи. Удар головой о камень точно был, шрам всё время со мной, а вот дальнейшее? Москва, музей, доспехи… этого точно не могло случиться в реальности. Но странно, что я чувствую эти доспехи. Подожди, кот, сейчас кое-что сделаю, я уверен, что увижу их на себе.

Быстренько пошарив в рюкзаке, я достал свои запасы грибов и принял дозу, чуть большую, чем обычно. Часовая стрелка настенных часов ускорилась и повторяла ритм моего сердца. Автобус, как и в былые времена нашего затворничества, с интересом смотрел на меня. В момент изменения сознания он словно изучал реакцию, мысли и движения. «Ты опять так смотришь, кот? Знаю, уверен, контролируешь своего хозяина». Часы расплавились и стекали по стене, на их месте появились другие, старинные, с маятником. За часами поплыла штукатурка, стекла под пол, обнажив матерчатые красные обои. Тело стало легким и словно парило над полом, несмотря на тяжёлые доспехи. Так, стоп. Доспехи, они на мне, что и требовалось доказать. «Ты видишь, Автобус, ты это видишь? Я в доспехах! Я так рад». Неожиданно два кинжала проткнули руку. Кот вцепился в тыльную сторону ладони. Это привело меня в чувство, и эйфория плавно сменилась задумчивостью. «Я понял, понял. Концентрируюсь на тебе, шерстяной подонок». Умные глаза Автобуса словно впились в моё сознание, стало полегче, и очертания комнаты стали прежними. «С доспехами понятно, перейдем к трём девицам. Я должен осмотреть место, где всё произошло». С этим твёрдым, как сталь, намерением я вышел из домика.