Исходя из этого он действовал. Я никогда не видел на его лице испуганного выражения. Казалось, чувство страха было ему неведомо. Он никогда ничего не боялся. Чаще всего его лицо было усталым и равнодушным и иногда обиженным. (Из-за Кати).
Вошла Катя. Она напевала какой-то мотив.
– Что у нас за последнее время? – спросила она, делая плавные движения рукой в такт мелодии, доносящейся из стоявшего на столе приемника.
Сергей Иваныч отложил мобильник в сторону и ответил:
– Два сухогруза. С первым нормально, – он закашлялся, повернув голову в сторону, – а вот со вторым, не очень.
– Что значит: «не очень»? – Катя поморщилась и села на стул у распахнутого окна, наблюдая за выражением лица Сергея Иваныча.
Сергей Иваныч опустил голову, перевернул несколько бумаг на столе и, посмотрев исподлобья, ответил:
– Капитана пришлось пристрелить, – он тут же опустил взгляд и нахмурился.
Катя вздохнула. Лицо ее сделалось печальным. Она сказала, качая головой:
– Вы иногда так меня огорчаете. Внезапно, посреди бела дня… Какая хорошая погода, но она меня больше не радует. Солнце с утра было ласковое, – продолжила она, задумчиво глядя в окно на виднеющийся сад. – Вы и ваши люди портите мне настроение.
Катя замолчала и, опустив голову, принялась перебирать складки платья. Губы ее оставались сомкнуты и неподвижны. Временами она разжимала их, как будто хотела что-то сказать, поднимала голову и смотрела на Сергея Иваныча.
Она сидела так некоторое время, затем закурила и произнесла:
– Тело выкинули за борт?
– Да. – Сергей Иваныч кивнул в ответ.
– Ну и правильно, – она затянулась и, выпустив дым в окно, продолжала:
– Такие дураки меня всегда раздражали, – она чуть улыбнулась. – Это все для девочек с восторженными глазами. Герои боевиков на экране, а в жизни все куда прозаичнее. У него осталась семья?
– Да. Две девочки. 10 и 12 лет.
– Пошлите жене деньги. Пусть успокоится. С девочками легче, чем с мальчиками.
Катя вытянула руку и отряхнула пепел в овальную пепельницу, выполненную по форме шлюпки.
– Да, это вы любите, выкидывать людей за борт. Я давно заметила, – произнесла она, укоризненно глядя на Сергея Иваныча.
– Ну, а куда еще? – Сергей Иваныч сжал губы и, вздохнув, произнес:
– Надо стремиться к простоте. Зачем все эти сложности. – Он сделал грустное лицо, встал и принялся прохаживаться по комнате, рассуждая:
– Он стал стрелять, ранил одного из наших…
– Ваших, – тут же поправила Катя.
– Хотел поджечь корабль. Что бы нам тогда досталось? Обгорелые обломки, плавающие по воде? Что еще оставалось?
Сергей Иваныч сел и обиженно посмотрел на Катю, ожидая, что она скажет.
Катя некоторое время молчала, задумавшись. Она положила сигарету в выемку борта шлюпки-пепельницы и стала покручивать ее двумя пальцами, наблюдая, как синеватый дым поднимается к потолку.
– Ладно. Перестаньте оправдываться. Что сделано, то сделано. Иногда встречаются такие болваны. Ему предлагаешь деньги, а он стоит как истукан, смотрит на тебя и вертит головой… Но все равно. Не огорчайте меня больше. – Катя протянула руку к самому лицу Сергея Иваныча.
– Постараюсь, – ответил Сергей Иваныч, целуя ей руку.
– Еще нежнее… Надо целовать руку, а не кольца на ней. Вот так. Хорошо… Вы опять не брились утром?
– Некогда, все дела… Забегался. Извините.
Катя откинулась на спину кресла и закрыла глаза, сказала:
– Мы можем сейчас купить «BMD»?
– Нет. Сейчас нет, – ответил Сергей Иваныч.
