Однажды в детстве я читала сказку…
Я посмотрела на персонажа, чья одежда была еще в крови, запекшейся безобразным кружевом. Вот если бы он показал… Наверное, я ждала, что он мне скажет, что делать. Что дальше придумывать, как поступить. Я чувствовала себя самым обидным ничтожеством, ничего не умела…
Страницы мне шептали сладко-сладко.
Я вдохнула, перевела взгляд на небо. Вот заткнитесь, птицы. Что же у вас все так хорошо?
Посмотрев в их сторону, я различила в глубине елей яркие пуза.
Снегири, глупо чирикая, зырили на меня в упор.
Что это? Они знакомые.
Зайдешь ты в лес, и различишь во мгле,
Как стая снегирей чирикает тебе.
У меня сдавило страхом горло. В этих бусинках, глупых глазах, я видела неведение будущей участи.
И к горлу подкрался беззвучный страх:
Дракон решил гнездо свить в тех лесах.
Я в ужасе глянула вперед. Они не на небе, нет. Это не драконы.
Их жизнь была бы безмятежна – птичья.
Но сам дракон явился…
Это волки. Черные кристаллы глаз смотрели на меня. Звери нюхали воздух.
Я чуть не закричала.
Волки почуяли – черт! – двое из них ускорились рысью.
Снегирь мелькнул безобразным черным.
Я вскочила – боль прошила ногу – блин!
Дикий издал рык.
– А-а-а!
Удар пришелся по пузу. Но зверь не пискнул – такой слабый был толчок. Я не заметила, снова ли Леж потерял сознание. Грохнулся.
Угрожающе оскалив зубы, волк зарычал.
Песня.
– Дракон был молодой, – я закрылась и…
В локоть вцепились мелкие зубы.
Больно!
Маленький волк досадливо жевал мои кости.
Вмиг подтянулись другие волчата, обдавая нас градом собачьих визгов.
Я скинула, как смогла, волчонка, и он грохнулся о землю, на других. Звери оскалили на меня зубы. И залаяли.
– Прочь!
Они продолжали лаять, а некоторые попытались укусить. Черт, если эти звери-мелочь, то где-то их мама.
Да заткнитесь вы, мелкие твари! Не зовите мать!
Я махнула рукой: волк втемяшился в землю.
Остальные замолчали, но потом полезли…
Не сдерживая визга, я бросала псов в разные стороны. А потом взяла одного за шкирку и швырнула с силой в остальных мальцов.
Он мне чуть не вырвал мясо.
Волки пискляво залаяли. Они почему-то перестали бросаться. Я нагнулась, чтобы перенести руку Олега через плечо. Волк попытался вцепиться зубами мне в ногу, но я толкнула его – он отлетел.
Я не чувствую боль в ноге. Где?
Черт, мы так далеко не уйдем. Псы орали, но оставались на месте. Как будто им приказали сидеть…
Я услышала, как снегири вспорхнули.
Твою… боже! Сейчас точно что-то будет.
Я оглянулась, пытаясь догадаться. Одновременно идти.
Один из волков завис, глотнул в себя рык, и почему-то его теперь подергивало, а глазами он упирался в землю.
Твою мать, началось.
Шерсть его стала длиннее.
Остальные все тоже как-то странно застыли, волнами.
Я попыталась ускорить шаг.
На нас же теперь понесутся настоящие волки!
В голове… в голове почему-то одни «розовые птицы»!..
Я пошарила рукой по бедру – черт – ручки же нет!
В ноге боль.
Ай!
Я присела, чуть не свалившись, в ноге накатывало волну чувства; парень давил мне на плечи. Я чирканула пальцем по земле, открыла ладонь. Черт, хоть бы просто – «летела».
Как в «Ариэле» Беляева, быстро. Я оглянулась, волки…
И тут я не сдержала вопль.
Звери уставились на меня. Глотая слезы, я чувствовала, как из моих лопаток лезет кость. Это дьяволова конечность. На лбу выступил пот моментально, как только я перевела дух. И новая боль.
Волки втянули воздух. Пошли.
Я встала на трясущиеся ноги. Не подходите, твари. А-ах… взмах крыла дался мне через волю. Я с ужасом приметила в сознании, что крыло упирается в землю – ему мало места…
