– Это еще была не истерика. И я не «одна из тех». И я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Да, с тупостью твоей я уже знаком, – он сдвинул брови. – Мне надо попасть внутрь, и я сделаю все, чтобы это сделать. Не хочешь мне помогать – так катись к черту.
– И как же ты оплатишь?
– Это тебя касаться не будет уже.
– Все для себя, блин, – я отвернулась.
– Хочешь сказать, ты не такая? – подозрительно уточнил он.
– Нет.
Олег взял стул, поставил вплотную – я сидела на кровати, и теперь, когда он грубо сел, его колено уперлось в мое. Я попыталась высвободиться, но он пальцами впился в мою ногу, заставив с болью в мышцах замереть.
– Кто меня затащил к себе? – Олег был жестко хмурый.
– Не знаю, – я задергалась, и он прижал своей второй коленкой мою.
– Ты, – зловеще произнес он. Я кривилась от боли. – Лопатки мне кто подарил? Ты, Сава. Про кольцо – кто вякнул? Ты, – он следил, как я глазами пытаюсь сбежать. – Вот и плати, раз твоя работа.
Я снова безуспешно дернулась.
– Я ничего тебе не должна!
Он сощурился. И мне стало страшно.
– Кто написал меня?!
– Не я! – у меня вырвалось.
И я ахнула про себя. У меня так вырвалось. Олег смотрел, и я решила «смягчить», потому что он уже успел меня выбесить.
– Я не могла написать такого урода.
Его взгляд был тяжелым, и мне стало не по себе. Но мозг просто выедало этой борделевской обстановкой. Хотелось ругаться, как сапожник, будто я всегда так умела делать. И делала с удовольствием.
Олег встал.
– Ну, спасибо, – произнес он. А в эту минуту я думала, что наконец избавилась от его противно-острых коленок.
– Только я-то привык за свои слова отвечать. А ты, походу, нет.
Он развернулся и вышел из комнаты.
Мне на глаза попались грязный лифчик и какое-то непонятное шмотье.
Я схватилась за плечи. Да что это со мной происходит? Будто не я сама, а кто-то меня ведет, увлекая во всю эту страшную для меня обстановку. Где шлюхи – норма обихода, а мат – да вся жизнь мат. Я никогда так не разговаривала с людьми. Никогда таких слов не думала, если только не вживалась в персонажа при написании. Только тогда, бывало, чужая точка зрения становилась моей.
Кожу почему-то холодило. Я только что обнаружила, что сижу на не совсем чистом белье. Я встала, закрыла глаза и попросила, чтобы всего этого не было.
Когда на тебя смотрят в упор, не очень-то просто сосредоточиться. Взгляд Шнуцеля был немного вялым и будто бы ничего не подразумевающим. Но только ты пытался из него выбраться, отведя глаза в сторону, как по спине пробегал неприятный озноб. Не из-за страха, нет. Из-за насмешливой внимательности, с которой бог следил за своими подопечными. Все-таки этот парень что-то про меня узнал, надо было быть осторожнее.
Белый цокнул в тот момент, когда я уже собрался наброситься на него с вопросом, и отвернулся.
– Ну что, кольцо ее, – прохрипел Марта и кашлянул. В комнате стоял запах чего-то вишневого, похоже на кальян, но дым отсутствовал.
Я протянул руку, и Марта, не моргнув глазом, опустил в ладонь цепочку.
– Все еще хочешь туда идти? – поинтересовался он.
– Не отговаривай человека от неприятностей, – осклабился белобрысый.
Если бы не его худоба, ему можно было бы дать лет на его возраст.
Но, кажется, Марта был худее.
– Пару дней назад мы чуть не вляпались в одну историю, – сказал высокий и побрел к окну. Искал спички.
Я внутренне напрягся.
– Но в кашу на площади влезть не успели.
– И, видимо, повезло – десяток арестовали, – продолжал насмехаться надо мной Шнуцель.
