Хулиган. Его тихоня - страница 74

– Почти два месяца, – ответила я.

– Два месяца?! – выпалил отец. Он остановился и резко повернулся ко мне. – И когда ты собиралась сказать нам, что у тебя появился парень?

– Я пыталась сказать вам вчера за ужином, но я…

– Вчера вечером?! – суровым тоном перебил папа. – Почему ты не сказала нам в те разы, когда мы звонили, чтобы узнать, как ты? Неужели ты надеялась, что мы никогда не узнаем?

– Нет! – воскликнула я. – Просто выслушай меня, я все объясню. Я…

– И насколько хорошо ты его знаешь? – отец вновь оборвал меня. – Ксюша, этот парень выглядит опасным. Сколько ему лет? Двадцать? Двадцать один? У него же даже уже есть татуировки! Почему родители позволили ему это сотворить?

– Толя, успокойся, – вмешалась мама, переведя свой взгляд на отца. – И сядь.

Папа тяжело дышал, глядя в глаза моей матери. Затем он вздохнул, сел рядом с ней и уперся локтями в стол, устало потирая свое лицо.

– Наташ, а если она сейчас заберет документы из универа? – спросила папа у мамы. – Переведется в другой, по закону она имеет право перевестись в другой вуз даже посередине учебного года. Так она окажется подальше от этого парня.

Я почувствовала, как мое тело напряглось и грудь сдавило, а затем я прошептала:

– Что…?

– Не говори ерунды, – парировала мама, нахмурившись. – Она уже привыкла к этому месту, к одногруппникам, преподавателям.

– Мне все равно! – отрезал он. – Привыкнет к другому месту, другим одногруппникам и преподавателям. Может, в новом месте ей даже больше понравится.

В панике у меня участилось сердцебиение.

Нет…

Они не могли вот так вершить мою судьбу.

Нет, нет и еще раз нет.

Я всегда и во всем слушалась родителей, но теперь, когда я наконец-то обрела друга и даже парня, я не собиралась подчиняться.

– Нет!

Слишком поздно я поняла, что выкрикнула свой отказ. Глаза родителей резко метнулись ко мне. Мама нахмурила брови, а папа выглядел ошарашенным. Я судорожно вдохнула. Я не была из тех, кто перечил своим родителям, но пришло время сделать исключение.

– Нет? – спросила мама, сцепив пальцы в замок и оперевшись на них подбородком.

Это был слишком знакомый жест, означавший, что она соизволила уделить мне все свое внимание. Я едва не прикусила язык со страха, но я должна была ответить и заставить их понять меня.

– Я не заберу документы, – тихо сказала я, не сводя глаз с матери. – И я не переведусь в другой вуз, потому что не хочу начинать все сначала, – я перевела взгляд на папу. – Я никогда прежде не жаловалась, но это ужасно, папа. Это ужасно – оставлять друзей и пытаться завести новых, которых в итоге мне также придется оставить и забыть. Сколько раз мы переезжали из-за вашей работы? Сколько раз я меняла школы? Сколько раз, не успев даже привыкнуть, срывалась в другое место? Больше я этого не хочу.

На глаза стали наворачиваться слезы, а в носу – щипать. Я сглотнула огромный ком в горле и продолжила:

– У меня только недавно появился друг. Весь прошлый курс я была сама по себе, одна, как изгой, как отшельник. И ты не представляешь, как это ужасно. Я не хочу переживать это снова.

– Ксень, – выражение лица моего отца стало виноватым. – Ксень, ты должна была нам сказать.

– Я не хотела, чтобы вы чувствовали себя виноватыми за все те многочисленные переезды. Я смирилась с этим, но каждый раз, когда мы переезжали, каждый раз, когда вы оставляли меня одну, чувствовала себя все хуже и хуже. Меня это измотало и уже давно, – я почувствовала, что мои руки начали подрагивать. – Я не хочу больше этого. Я устало от этого.