Вздыхаю и крепче прижимаю к себе Зосю. Усато-полосатая мордочка, лежащая на одеяле, недовольно от него отлипает и делает несколько смешных чихов.
— Тоже считаешь, что слишком пахнет этим? — треплю Зоську за холку и бросаю недовольный взгляд на ту самую зелёную толстовку.
Пришлось весь день таскаться с ней в руках и притащить ее домой. Теперь запахом Ольховского пропиталась не только я, но и моя спальня.
Благо дедушка улетел на свою конференцию. А то пришлось бы объяснять, почему моя комната благоухает мужиком.
Закрываю глаза и стараюсь поменьше обращать внимание на запах вокруг, но каждый вдох настойчиво напоминает мне о сегодняшнем разговоре с Максимом.
Удивительно, но мой телефон молчит. Аноним777 не атакует его сообщениями. И, вроде бы, это отличная новость, но слегка настораживающая. Ольховский все же сдался или так уверенно решил, что мы будем играть в отношения?
А если все же играть?
«А как играть?» — мысленно хмурюсь я, лежа с закрытыми глазами.
Обниматься? Ходить за ручку? Или вообще целоваться у всех на виду?
Фу, нет! Только не с Ольховским!
От этой мысли я распахиваю глаза и резко сажусь на кровати. И мой взгляд снова падает на зелёную толстовку.
Надо убрать эту вонючку подальше. Отодвинув Зоську на другую сторону кровати, подрываюсь прямиком к стулу, с висящим на нем чужой вещью.
Нахожу в шкафу первый попавшийся пакет и хватаю толстовку Ольховского. И даже не дышу, пока запихиваю ее в целлофан. Но сладковато-древесный запах все равно пробирается к моим рецепторам. Фыркаю, и пакет тут же летит на самую дальнюю полку шкафа.
Только захлопнув его дверцы, перевожу дыхание.
«Спать, Олеся! Спать!» — строго приказываю самой себе.
Но глазами натыкаюсь на нижний ящик под дверцами. Мои руки сами тянутся к его ручке, а под ложечкой мигом зарождается противное чувство.
Медленно выдвигаю ящик, в котором аккуратной стопочкой и завёрнутые в непрозрачный файл, лежат несколько десятков отксерокопированных листов. Их электронный вариант я уже удалила с телефона, а вот живое доказательство моего пакостного поступка все еще на месте…
Смотрю на матовый файл несколько секунд, а потом захлопываю ящик. Нет. Лучше их выбросить. Или сжечь!
Я возвращаюсь в кровать и заворачиваюсь в одеяло, как в кокон. Лишь на мгновения вытаскиваю из него руку, чтобы выключить ночник на прикроватной тумбочке.
Моя спальня погружается в темноту, а я в мысль о том, что всего лишь хотела как лучше. Причём не для собственной выгоды, а для общей: моей и деда.
А получилось, как всегда…
***
Я слишком рано радовалась молчанию своего телефона. С самого утра меня атакуют сообщения Анонима777.
«Я хочу твоё «да».
«Нажми на втором ряду клавиатуры девятую и четвертую по счету буквы».
«Ну поставь хотя бы плюсик».
И к одиннадцати часам дня я получаю около сотни подобных сообщений. Ольховский прислал мне пример слова «ДА» на десятках разных языках вплоть до чешского.
Это чтобы я выбрала понравившееся.
Но я стойко игнорировала его опусы, а заодно, на всякий случай, ходила по коридорам университета, включив режим пеленгации.
Но, видимо, сегодня Максим решил не посещать стены нашей альма-матер. В отличие от Майер...
Я сталкиваюсь с рыжей и ее подружкой в проходе между столами в университетском кафе.
— О, какие люди и без охраны, — Инга язвительно оглядывает меня и мой поднос с компотом и булкой.
— И тебе привет, — проговариваю сухо и собираюсь уже присесть за ближайший свободный к себе стол.
