– Арт, – единым выдохом встретили меня воины, вскакивая с мест.
– Сидите, вы заслужили отдых. Славно бились и хорошо поработали.
– Когда мы пойдём на врага? – задавший вопрос воин был ещё совсем юн. Бородка только начала пробиваться на юношеском лице, но глаза горели азартом и желанием битв.
– Мы будем ждать их здесь, – на лицах воинов отразилось разочарование после моих слов.
– Наша задача важнее одной или двух успешных битв, – мне приходилось вставлять слова из языка хеттов, но меня понимали: – Мы остановим здесь хаттов, не дадим им прорваться на земли хурре и будем их убивать столько, что земля вокруг крепости покраснеет от крови.
– Арт, Арт, – поднимая свои плошки, кубки и чарки, хурриты с ликованием встретили слова про количество врагов, которым суждено встретить смерть. Мне протянули чашку с «чагар» – медная утварь, украшенная резной работой.
– Нашли в доме жреца, – пояснил Шулим, – но больше поживиться нечем, бедно хатты здесь жили.
– Это пограничная крепость, в основном здесь жили члены семей воинов, – полюбовавшись работой мастера, залпом выпил, чувствуя, как разливается по пищеводу горчащая жидкость. – Придёт время, и возьмём Хаттуш, там будет чем поживиться.
– Там каждый второй богач и ест из серебряной посуды, – вставил Этаби, порядком захмелевший от выпивки. Завладев вниманием воинов, мой друг минут пять рассказывал о несметных богатствах столицы хеттов. Шулим, к моему удивлению, не пил совсем. Пока мы сидели, командир второго отряда куда-то исчез и вернулся минут двадцать спустя.
– Проверял дозоры, – ответил Шулим на мой немой вопрос. Я внутренне поздравил себя, что не ошибся с его назначением. Если Этаби относился к должности командира как к обязанности, Шулим воспринимал как награду.
Самым лучшим домом в Наррише оказалось жилище жреца – даже двери здесь были нетронуты.
– Почему двери не сняли?
– Я сказал, что это будет твой дом, и все согласились, – ответил Шулим, провожавший меня к новому жилищу.
– Ты и Этаби тоже живите здесь, пока мы крепости.
– Твоё слово закон, – слегка наклонил голову хуррит, отдавая команду двоим воинам организовать стражу у дома.
– Не надо, пусть отдыхают, – но Шулим проявил упорство, заявив, что охрана предводителя, почетная обязанность для воинов. Я слишком устал, чтобы спорить, да и «чагар» давал о себе знать. Не снимая сапог, завалился на первую кровать, что встретил в комнате и практически сразу уснул.
Весь следующий день мы продолжали укреплять западную стену: топчаны и двери фиксировали к зубцам сыромятными ремнями, деревянными клиньями. Поблизости не было больших валунов, чтобы нагромоздить их на тропу под южной стеной, все имевшиеся уже использовали, превратив дорогу в каменную ловушку. Я примерно представлял, что творится во дворце Супилулиума – хеттский царь наверняка снёс не одну голову подчинённых за потерю стратегической крепости. Не исключено, что в порыве ярости он отправил конный отряд для атаки, не дожидаясь сбора всего войска. В любом случае после надстройки стен крепости, я чувствовал, что мы способны противостоять целой армии.
Солнце клонилось к закату, когда я посчитал, что западная стена готова к атаке многочисленных лучников. Понимая, что никакого запаса стрел не хватит, чтобы отразить хеттскую орду, приказал набрать запас камней на стенах. Когда хетты рано или поздно постараются воспользоваться осадными лестницами, камни на голову эффективно сбивают пыл атакующих.
