НО ведь это…
О ГОСПОДИ!!!
Внезапно притихший было Антон, захрипел смертельно и страшно. Заметался, разбрызгивая кровавую пену, конвульсивным ударом колена разнес вдребезги панель магнитолы. Бешено и безумно забился головой о подголовник, стойку двери, боковое стекло…
Сжавшись в сплошной комок нервов Андрей пригнулся к рулю, стараясь не смотреть на друга, еще больше притопил педаль газа.
Где же этот, трижды проклятый дом?!
Семнадцатый, девятнадцатый, двадцать первый, двадцать… двадцать пятый! Стоп, а где же двадцать третий? Да будь проклят тот архитектор…
– Там, – сквозь невыносимые страдания прохрипел Антон, – в двадцать третьем арка, за ним.
Хрустом ломающихся костей откликнулась коробка передач на резкое включение задней скорости.
– Быстрей! – до по беления ногтей вцепившись в панель, чтобы удержать себя от следующих приступов эпилепсии, взмолился Антон. – Быстрей друг, пожалуйста, быстрей, не успеваем.
Спугнув целующуюся в темноте арки парочку, автомобиль влетел в следующий двор и скрипнув, обессилено, тормозами, замер напротив ступенек среднего подъезда, того самого, искомого и злосчастного строения под номером 23.
Открыв дверцу Антон буквально выпал из машины. Опираясь на порог салона с трудом поднялся. Безумным, диким взглядом окинул вздымающийся на девять этажей, оживленный почти всеми светящимися окнами фасад, нервно кивнул:
– Здесь. Андрей помоги, быстрей, быстрей, туда.
Подхватив друга под руку, Андрей с удесятерившимися от моря адреналина силами, потащил его в сторону начальных подъездов.
– Второй, – прошептал Антон, с трудом перебирая ногами, – Андрюха, брат, не успеваем…
Когда до нужного подъезда оставалось совсем немного, с Антоном опять, который раз за текущий вечер произошла разительная перемена. Внезапно окрепнув, он оттолкнул Андрея, кинулся вперед, в зияющий темнотой подъезд, перепрыгивая через несколько ступенек, понесся по этажам наверх.
Едва успевающий следом Андрей, уже не имел никаких сомнений к кому обращен этот жуткий, яростный полукрик, полустон, полупричитание:
– Сейчас, сейчас, уже рядом. Я здесь, я сейчас, я уже…
Но тут все кончилось. Андрей сразу понял – все!
Уже почти достигнув пятого этажа, Антон остановился вдруг, прямо посреди лестничного пролета, присел на корточки, обхватил и сжал голову руками, словно пытаясь защититься от чьего-то невыносимого, душераздирающего, предсмертного крика…
Притягательно алая, цвета спелой вишни, капля, скатившись по запястью, упала на желтоватую, плавно вогнутую фаянсовую поверхность, тут же разрисовав её в мельчайшие, беспорядочно рассыпанные крапинки.
А по сложенным в лодочку пальцам другой руки, бежит уже точно такая же, чарующая своей краснотой полусферка, торопящаяся скорее внести и свою художественную лепту в этот грустный, ограниченный грязно-синими стенами, откровенно унылый мир.
Ну разве они не прекрасны?
И разве они могут не быть прекрасными эти маленькие, почти живые капельки, являющиеся совсем еще недавно неотъемлемыми, составными частичками идеально божественного, налитого спелыми жизненными соками женского тела, упруго и гармонично реагирующего на каждое, даже самое осторожное прикосновение.
Женщина! Красивая женщина, какой была и та, находящаяся сейчас в соседней комнате, это райский, сотворенный богом плод, наполненный неземным блаженством сосуд, который нужно выпивать до дна, благодаря Творца за мудрость его и щедрость…
