Хвост огненной кометы - страница 25

Проводив взглядом танк, побрели в сторону центра города. Нам повезло, почти сразу натолкнулись на блокпост федералов. Представившись, попросили интервью.

– Да нет проблем, – обрадовались военные, а то все генералов показываете.

Вообще-то это была неправда, но я спорить не стал. Но как только дошло до дела – говорить на камеру, все, потупив глаза, начали разбредаться в разные стороны. Я велел Кипину включить камеру и буквально зажал майора Синицына возле блокгауза.

(диктофонная запись)

– Какова обстановка в городе?

– Обстановка в центре Грозного на сегодняшний день нормальная. Бывают обстрелы в ночное время, но очень редко.

– Ваши взаимоотношения с местным населением?

– С местными взаимоотношения самые хорошие. Совместно с нашим свердловским ОМОН-ом, службу несет местный ОМОН. Поддерживаем дружеские отношения. Все ребята, больше ничего не могу сказать.

Я отдал микрофон Мишке Сотникову и огляделся по сторонам, в надежде увидеть хотя бы одного чеченского омоновца. Но все лица были, как назло, исключительно славянского типа. Ладно, решили снять блокпост с фасада, так чтобы в кадр попал российский флаг. Возле дырявых мешков с песком на корточках сидел худенький боец без бронежилета и по-детски тер кулаками глаза.

– Что случилось? – участливо наклонился к нему Кипин.

– Гошу убили, – зарыдал солдатик.

– Друга?

– Ага.

Чуть в стороне я заметил тело белой окровавленной собаки. Головы у нее почти не было, только развороченная нижняя челюсть. Кровь еще не успела запечься. Я люблю собак, и их смерть воспринимаю очень болезненно.

– Кто ее?

– Снайпер вон из тех домов, – майор Синицын указал рукой на противоположную сторону площади.-Гошку еще в феврале подобрали. Ласковый был, добрый, но чужих не подпускал. Знал службу. Днем «чехи» по нам не стреляют, боятся, что облаву устроим, только ночью. Но на гадость всегда способны.

От того правильного майора Синицына, что давал интервью, не осталось и следа.

– Хорошие же у вас отношениям с населением, – горько вздохнул Володька.

– Тьфу! – сплюнул майор.-Сколько волков не корми… Это не для печати.

– Не горячись, Егорыч, – вступил в разговор капитан, похожий голосом на актера Хмельницкого. Да и во внешности его было что-то стенькаразинское.-Это Снегурочка работала. Глядите, мол, я ничего не боюсь и вы всегда у меня на мушке.

По словам капитана, среди чеченских снайперов полно девиц из Прибалтики и Украины, бывших чемпионок по стрельбе. Полностью отмороженные дамы, потому и прозвали их Снегурочками. Но не только иностранки отстреливали наших ребят.

– Взяли одну такую, – продолжал он, – красивая бестия, белокурая, глаз нельзя отвести.

А на прикладе девятнадцать зарубок. Оказалась москвичкой.

– И что вы с ней сделали? – осторожно поинтересовался Кипин.

– Да, что. За волосы и об стенку.

Через час, как и договаривались с танкистами, стояли на перекрестке. Время шло, а знакомого Т-72 видно не было.

– Срочные дела, наверное, – оправдывал военных Володька.

Пришлось ловить частника. Муслим, как представился, водитель, категорично заявил, что до КПП базы не поедет, выбросит нас за полкилометра. Согласились. Чеченец оказался на редкость разговорчивым. Сначала расспросил, откуда мы, а потом подробно поведал о себе и своих родственниках вплоть до седьмого колена.

– Я в Норвегию попрошусь, – сказал он, немного помолчав.-А что здесь? Думаете, это когда – нибудь кончится? Наши ваших убивают, ваши наших. Ненависть в крови. Двадцать поколений пройдет, пока кровь остынет.