– Зарк? – неожиданно произнесла Эйра, повернувшись на бок и подперев голову рукой.
– М-м-м? – он все еще находился в блаженной неге.
– У тебя когда-нибудь была невеста?
Вопрос застал Зарка врасплох. За все время их встреч Эйра никогда не интересовалась его прошлым. Это было одной из причин, почему ему так комфортно с ней – никаких лишних вопросов, никаких попыток залезть в душу.
– С чего такой интерес? – он приподнялся на локте, внимательно глядя на нее.
– Просто хотела узнать, какие женщины тебе нравятся, – ее голос стал низким, бархатистым.
– Мне нравишься ты, – разговоры о чувствах никогда не были сильной стороной Зарка. Лучший способ прекратить ненужные расспросы – это отвлечь от них.
Одним движением он накрыл ее тело своим, заглушая следующий вопрос поцелуем и входя в нее мощным толчком. Эйра выгнулась навстречу с тихим стоном, и все мысли растворились в новой вспышке страсти. Их единение было быстрым и яростным – никакой нежности, только чистое, необузданное желание. Именно то, что нужно, чтобы прогнать все лишние мысли и вопросы.
Осеннее тепло было редким подарком в это время года. В руках дымился стаканчик из любимой кофейни, куда она любила заглядывать по дороге в театр. Ей повезло найти квартиру поблизости – можно было наслаждаться прогулкой и красотами осеннего Зорака.
По парку носились девочки, мальчиков почти не было видно. Поначалу Кайлани это удивляло, пока она не узнала местную специфику – практически всех юных зоракийцев с ранних лет отправляли в военные учебные заведения. Сначала в кадетские корпуса, потом в академию, домой они приезжали лишь на праздники.
Когда она поделилась своей жалостью к мальчишкам со знакомым зоракийцем, тот лишь рассмеялся. Он объяснил – в их расе очень сильно животное начало, и когда гормоны начинают играть, с этим непросто справиться. Тяжелые тренировки помогали выплеснуть излишки энергии. В закрытых школах их учили самоконтролю, там же выстраивалась иерархия – определялось, кто ведущий, а кто ведомый. Первых готовили в офицеры, вторых – на силовые специальности.
Впереди показалось величественное здание театра. Бронзовая квадрига венчала купол, возвышающийся над площадью. Песочно-желтые стены с арками и колоннами словно светились в утреннем солнце. Кайлани замирала каждый раз, любуясь этим зрелищем.
За год она изучила каждую деталь фасада – витиеватую лепнину со сценами древних легенд, массивные бронзовые светильники с причудливыми тенями, широкую мраморную лестницу для вечерних зрителей.
Но больше всего ей нравилось наблюдать, как меняется облик театра в течение дня. Утром он казался сонным и загадочным в легкой дымке. Днем становился строгим, когда артисты спешили на репетиции. А вечером преображался, сверкая огнями и маня волшебством.
Внутри ждал другой мир – с запахом пыльного бархата кулис, приглушенным гулом голосов и особой атмосферой творческого беспорядка.
В фойе театра Кайлани привычно поздоровалась с охранником – пожилым зоракийцем с седыми висками. Лей Норрис служил здесь, казалось, со дня основания и знал всех артистов поименно.
– Доброе утро, лея Кайлани, – его янтарные глаза приветливо блеснули.
– Доброе утро, лей Норрис, – она кивнула, но вдруг замерла. По спине пробежал холодок – показалось, что кто-то пристально наблюдал за ней. Кайлани резко обернулась, но в просторном фойе никого, кроме них с охранником, не было. Только тяжелые бархатные портьеры едва заметно колыхались.
