Hydroneum - страница 27

– Это же один из наших сторожевых псов. Но что с ним случилось, почему он стал такого роста? – удивлённо воскликнул Алекс, привстав с кресла у навигационной панели.

– Да-а, – протянул Крис, – похоже, это уже не наш пёсик, а то, что от него осталось.

– Валите его, пока не очухался! – крикнул он дроидам по радиосвязи.

Пёс немного потоптался на месте и ринулся на дроидов, которые мгновенно открыли по нему шквальный огонь из всех видов оружия, поддерживаемые дронами с воздуха. Пробежать пёс успел лишь несколько метров. Траектория его движения пересеклась с траекторией мощного плазменного разряда, выпущенного из автомата одним из дроидов. Взрыв был настолько сильным, что огромного двухметрового пса разорвало на куски практически мгновенно. Мелкие части его туловища разлетелись на значительное расстояние, осыпав корпуса дроидов металлической шрапнелью.

– Сколько у вас всего было собачек? Не помните? – подмигивая в камеру, спросил один из дроидов по радиосвязи.

Алекс в ужасе смотрел на монитор. Мутантов такого размера он никогда не видел. И тем более никогда не попадал в нештатную ситуацию такого рода. Отгремели Континентальные войны между Социальной Федерацией и Соединёнными Свободными Штатами, но это были межпланетные войны между глобальными государствами, в которых широко использовались все виды современных вооружений, кроме ядерного и ударно-магнитного. В этих конфликтах не было биологического аспекта, на который был наложен всемирный запрет ещё сто лет назад. Прошло пятьдесят лет с момента окончания Пятой континентальной войны. Установилось длительное перемирие. Межпланетные станции стали использоваться совместно, а мировая торговля и экономика не испытывали более глобальных потрясений подобного рода. Но за спокойствие приходилось платить суверенитетом, разделом сфер влияния, корректировкой идеологии. Однако это была разумная плата за отсутствие глобальной войны, разрушений инфраструктуры, ущерба экологии и груд металлолома, разбитых вдребезги дроидов и военной техники, подлежащей утилизации. Алекс всегда знал, что война за ресурсы – а войны велись исключительно за них – ничего не решает, так как в ней нет реальных победителей и проигравших, только формальные, а ущерб огромен. Кроме того, мнимая победа в войне, как правило, приносила победителю лишь доступ к ресурсам, в конечном итоге расслабляя его, и тем самым вместо того, чтобы давать толчок совершенствованию в условиях ограниченности этих ресурсов и поиску новых технологий использования энергии, просто тормозила развитие и замедляла ход технологической эволюции. В результате войн выживал сильнейший, но замедлялся технический прогресс. Отсутствие конкуренции порождало видимое статус-кво, но стагнация тормозила рост. Поэтому Алекс всегда старался найти компромисс и договориться как на личном фронте, так и в роли сотрудника европейской орбитальной станции, а войн и конфликтов избегал. Дело и общий успех были для него важнее сиюминутной славы героя-победителя.

Этого нельзя было сказать о Крисе. Ярый сторонник войны до победного конца, участник боевых действий Пятой континентальной, он рассматривал жизнь через другую призму – призму борьбы с соперниками. Идеи выживания, завоевания новых пространств и территорий, создания максимально благоприятных условий проживания для своих граждан и защита их интересов ценой собственной жизни были для него основополагающими принципами. Глобальный масштаб техногенной катастрофы мало волновал его, он считал, что всё можно исправить, имея силы, волю и желание.