Хьюдоги - страница 11

Я привстал и снег осыпался с моих плечей, запорашивая сонные глаза щенков. Отряхнув их мордочки и завернув потеплее в мундир, что бы согреть малышей, я пошёл искать их мать, что бы она накормила их молоком. Зима стояла лютая и кучи снега заледенели, пряча под собой иссохшую траву. Я приник ушами к земле, но не слышал шёпота. Она спала и все её травы отмирая превращались в торф, глубоко в её недрах. Если бы мы могли, как люди доставать его из под земли, то жгли бы костры и грелись у их языков. Но собаки, хоть и могут рыть ямы, все же не раскапывают залежи и не учатся разводить костры. Псы не боятся огня как волки, но и не любят его как люди. Порой я слышал как трава шептала мне истории, о том что огонь убивает её и лес. Трава ненавидит его, как я людей. Потому и я ненавидел огонь. Я лишь думал подчинить его, словно раба и наслаждаться его теплом, контролируя словно марионетку. Но трава шептала мне о своих страхах и тогда я тоже начинал боятся. Огонь поистине сила, которой я не могу овладеть. Он устрашает меня и внушает желание спрятаться от него в сырых болотах, ожидая когда тот иссякнет. Бывало что в нашем лесу случались пожары и доблестный отряд Диких Псов приходил к нам на помощь. Да, я не любил огонь с тех пор, как обжёгся о солнце и долго залечивал раны в глубоком младенчестве. С тех самых пор, огонь был мои недругом, кем и является сейчас. Я никогда не забуду тот день, как сидя в лесу на траве зачуял запах костра, что оставили охотники не прибравши. И ветер, играя с ним будто с детёнышем, разнёс искры по лесу. Тогда я впервые услышал как кричала трава. До этого мы лишь говорили с ней шёпотом и только. Но тогда она вопила не своим голосом и звала на помощь. Я хотел ей помочь, но боялся снова покрыться ожогами. Несчастную поляну охватило огнём и та полыхала, словно печь в которой выпекают хлеб. Да, я хотел бы подчинить огонь только, что бы он служил мне, но не в тот раз. Тогда я бросился со всех ног и звал своих братьев. Они кидались в пламя, но лишь поджигали себе шерсть и получали ожоги. Я больше не слышал воплей травы и голос её иссяк. Она погибала, вздымаясь пеплом на верхушки деревьев. Огонь пожирал и их. Мы были вынуждены уйти и ждать, когда пожар сам собой погаснет и земля снова станет прохладной, как прежде. Но всё чего мы дождались – это пепелище и сгоревшая часть леса. Тогда то, Император велел нам вернутся ближе к городским воротам и снова обитать на свалке. Но дети всё ещё оставались в лесу. Я часто ходил смотреть, на обгоревшие деревья и пытался найти пучок живой травы, но безуспешно. Войны не только среди людей. Войны за жизнь по всюду и мы не можем их остановить. В нашей власти, лишь победить или быть проигравшим. С того самого дня, в моем сердце, где поселилась месть, появилась ещё одна комната. Там жила теперь неутолимая жажда жизни. Не просто возлежать на траве, наслаждаясь её шелковистостью. Теперь у меня появилась жажда жить и не быть убитым, словно трава, чей голос утих навеки.

***

Я был человеческим детёнышем и жил в лесу как пёс. Я рос и крепчал рядом с моими братьями и сёстрами, что жадно жевали хлеб, найденный на помойке. Я боялся этого мира. Мира людей, мира зверей – потому что был мал и немощен. Да, я уже отлично бегал, быстрый как лань уносил свои ноги от опасности, что иногда подстерегала меня в лесу. Пока я был мал: выглядел словно щенок – лес принимал меня за пса. Но чем дальше я рос и крепчал, становясь похожим на человека. И одевая его одежды, лес начинал отворачиваться от меня и все меньше со мной говорил. Лишь псы, держа своё слово верности и присягнув принять нас, как собственных детей, не презирали человеческих детёнышей. Мы росли в лесу и питались его плодами, а он всё дальше уводил нас в чащу и готовил нам смертельную западню. Я не помню как оказался в болоте. Я шёл по траве, шагая меж деревьев и ища чем полакомится. Как вдруг провалился под кочку и увяз в грязи. По началу мне было смешно и я хотел показать это место своим братьям, что бы мы купались здесь. Но попытки выбраться обратно, лишь увенчались моим окончательным пленом в этой жижи. Я застрял в болоте по шею и оно забирало мои силы медленно. Будто высасывая с меня жизнь, оно топила моё тело и  ждало часа когда я помру. Я шептал траве, но она не отвечала. Я умолял ветер, но он оставался немым. Лишь случайно проходивший олень, завидев что я помираю, заговорил со мной на своём языке. И заслышав мою жалобную просьбу о помощи, наклонил свои рога. Так я не умер. Так я остался жить и бредя, с ног до головы обмазанный грязью, возвращался домой. Тогда и понял, что хоть я и пёс, но я все же –  человек. И чем дальше я буду взрослеть, тем больше моя человеческая натура станет раздражать лес и его жителей. Что мне было делать? Бежать? Куда?