Хьюдоги - страница 10

***

Пролетали дни и я взрослел. Я свободно ходил по лесу, рвал ягоды и игрался с медвежатами. Они мне чем то напоминали гуманоидов. Медведи долго могут стоять на двух лапах и лакомится малиной, а ещё так же как люди, воруют мёд у пчёл. Я тоже ел мёд. Я подружился с медведями и ходил с ними охотясь на соты, что прятались меж веток деревьев. Их мать учила меня лазать высоко, туда где с верхушек можно увидеть Дворец Императора. Мне было пять лет и я уже взбирался по веткам, словно обезьянка. Собаки не умеют лазить, но я мог. Нет в душе я был пёс и носил свои уши да хвост, так что они уже не отваливались. Но все больше мёрз, засыпая на земле, особенно когда наступала зима. Поэтому я стал уходить в берлогу медведицы и другие человечьи отродья, следовали за мной. Мы уже научились говорить, так что бы понимать речи друг друга. И наши матеря больше не ваяли нам одежду так часто. Мы расчёсывали их шерсть и катались на их спинах. А потом лазали по деревьям, обрывая сухие листья в поисках плодов. Мы больше не ели траву и она шептала нам с благодарностью, укрывала нас от пчёл, когда ходили за мёдом. Из листьев мы начали шить одежду и из них мостили себе лежанки. Нас было много и лес уже не мог скрыть такое количество голосов. То и дело мы встречали заблудившихся грибников, тела которых навечно оставались в траве, а их одежды мы считали добычей. Так однажды в наши края заглянул генерал, охотившийся за дичью и мы поймали его словно лань. Мне достался его мундир и с тех пор я его ношу его не снимая. Он греет меня в суровую зиму, когда ноги мои утопая в снегу, промерзают на сквозь. Тогда я жалею, что не родился псом и не могу им стать по настоящему. Мундир согревает меня, но не так как согрела бы шерсть. Я хочу спрятаться в хвосте своей матери, но уже слишком взрослый для этого.

Мои братья и сестры обзавелись семьями и теперь уже у них родились щенки, которых я должен нянчить. Они ещё слепы и питаются лишь молоком. Но иногда, когда их мать уходит на поиски пропитания для себя, я собираю их в охапку и грею своим мундиром. Мой хвост и мои уши – это вся шерсть что есть на мне. И я натираю их словно мочалкой, что бы согреть в холодные зимние ночи. Скоро они подрастут и будут бегать, прыгать. А весной смогут играть на траве, как когда-то я. Да, собаки растут быстро и крепчают за считанные месяца. Если конечно смогут пережить зиму. Иногда я думаю, что было бы не плохо перебраться ближе к городу, в период заморозков и холодов, что бы щенки не мёрзли. Тогда мне приходят в голову мысли о том, что не стоит убивать всех людей подряд. Их нужно использовать, как слуг. Ведь даже Петр III имеет служанок и лакеев, а кто он по сравнению с Томом Андерсоном? Какой то двуногий прихвостень. И я обращаюсь к своим собратьям, что понимают мою человеческую речь, и мы обсуждаем наши стратегии. Вот тогда приходит Том и своим императорским взглядом прекращает наши попытки изменить существующий порядок. Мы следуем кодексу чести и законам природы, а люди наши враги. Никакие стратегии лже-примирения, ради ошмётков еды и ночлега в теплом жилище людей, не стоит наших ушей и хвостов. Человек – враг и точка! Это политика нашего государства. Мы ни в коем случае не пойдём туда, быть игрушками и питомцами мерзких гуманоидов.

***

Я лежал на снегу и смотрел на колыхающиеся верхушки деревьев. Возле меня, закутавшись в мою руку, сопел щенок по имени Дюшес. Его порода помесь бордер-коли и дворняги, потому что родителями его были Апостол и Фрейла. Он унаследовал свои дворняжьи черты от отца, что выражались на его теле рыжими пятнами. А от матери он унаследовал белый окрас шерсти, который покрывал его морду, туловище и лапы. Свернувшись калачиком на моем мундире и дыша так часто, будто ему не хватало воздуха, он сопел в маленькие ноздри пытаясь согреться. Рядом с ним дремала его сестрёнка Земира. Она так же дрожала от холода и ютилась возле меня. Такая же рыжая шерсть, как и у её отца и моего брата Апостола, скудно покрывала её тельце. Оба они были моими лучшими друзьями и приходились мне племянниками. У других моих сестёр, так же были большие собачьи семьи. Например Бос женился на дворняге, как и он и теперь я стал дядей для всех его пятерых щенков. Пумка и Думка вышли замуж за красивых породистых алабаев – сыновей Ланы. Их детки были совсем маленькими, только появившимися на свет голенькими младенцами. Я и сам боялся брать их в руки. Четверо щенков у Думки и трое у Умки. Какой у них будет окрас пока непонятно, ведь они слишком малы. А Земира и Дюшес сопели от холода и ещё не знали, скольких братьев и сестёр имеют. Таковы наши собачьи обычаи, быть большой семьёй и заботится о каждом.