обрабатывает… это говорит о многом.
Но сегодня с утра я просто тихо наслаждаюсь тем, что я одна.
Прохожу к холодильнику и открываю его. М-да, да тут не один, тут пара ресторанов в наличии! Выбираю себе несколько тарелок с нарезками и канапешками и не иду в столовую (как тут, наверное, принято), а ставлю их на столешницу и начинаю точить прямо так - стоя на ногах. И мне это безумно нравится! Надо бы почаще просыпаться до петухов, а то могу представить, какой пафос царил бы на кухне, зайди я сюда после девяти утра. Наверняка пришлось бы дорогое платье надевать – а то, боюсь, меня просто не пустили бы внутрь!
Усмехаюсь, уплетая вкусняшку, а затем резко осекаю своё веселье: смех смехом, а по сути - я права. Наслаждаться абсолютным одиночеством я могу только в своей старой квартирке, у себя дома.
Тут же царят свои законы. И, чего греха таить, я ещё не скоро почувствую себя здесь хозяйкой…
Доедаю то, что остаётся на тарелке, убираю остатки в холодильник и плетусь обратно. Спать не хочется. Хочется убить время.
Так… кажется, Давид что-то упоминал про библиотеку.
И если вспомнить всё, что он говорил, то, выходит, дверь напротив моей – это спальня дедушки, поскольку у нас одинаковый вид из окна… а вон те дальние – это двери в библиотеку и в кабинет. Если предположить, что кабинет находится на стороне спальни дедушки, то…
Прохожу вперёд и захожу внутрь библиотеки. Не пытаюсь анализировать – почему не хочу идти в его спальню. Пока что ноги туда не ведут. А я не хочу насиловать себя.
Зато, боже мой, какая тут библиотека! Сколько книг! И какое удобное кресло рядом с диваном!
Чувствую себя героиней из мультика «Красавица и чудовище»: хочется кружиться и восхищаться, как в детстве!
Подхожу к книжным полкам… так, начинать роман сейчас – не самая лучшая идея. А вот взять сборник рассказов…
- Мураками? – голос Давида заставляет меня оторваться от книги и поднять голову, - Отличный выбор, - мужчина подходит ко мне и садится напротив, - на каком месте остановились?
- Дочитала «Где бы оно ни нашлось», - делюсь последними новостями, приветливо улыбаясь.
- И что скажете?
- Мне нравится, что этот автор не ставит перед собой ограничений. Он совершенно свободен, - немного подумав, отвечаю.
- Поясните, - заинтересовавшись, предлагает мужчина.
- Как сказать… - откидываюсь на спинку кресла и поднимаю взгляд на потолок, - некоторые авторы в своих произведениях позволяют себе поставить вопрос, но так и не дать на него ответа… а Мураками позволяет себе даже вопрос задать лишь наполовину.
Давид улыбается, глядя на меня.
- Интересное мнение.
- И при этом у меня не возникает желания найти его, взять за шкирку и потребовать разъяснений - зачем он вообще это написал?! - усмехнувшись, заканчиваю мысль и прикрываю книгу.
- Но вы же понимаете, что он может позволить себе нечто подобное, потому что добился определённых успехов, как писатель, - замечает Давид.
- Думаю, в его случае всё было немножко иначе. Он стал великим, потому что позволил себе нарушать правила.
- Не согласен. Правила можно нарушать лишь тогда, когда ты стал ассом в игре. Всё остальное – простое позёрство.
Внимательно смотрю на него. Почему мне кажется, что мы сейчас не только о Мураками говорим?.. Точнее даже – не столько?..
- Вы очень категоричны, это неожиданно, - отмечаю, - но иногда людямнужно ошибиться, чтобы найти свой путь. Это не зазорно. Говорят, даже Бог совершал ошибки.
