Стояще на окраине поселка подворье, и так нечасто наведываемое соседями ввиду явной необщительности хозяйки, теперь и вовсе обходили стороной.
Соседушки, встретив Галину в магазине, цедили сквозь зубы: «Здрасиии», - и торопились побыстрее убраться.
Галине от их «здравствования» было не холодно – не жарко. Лишь бы не трогали любимую внучку и не разорили подворье, пока она ездила с Викой на море.
Девочка ждала каждой поездки с нетерпением. Она влюбилась в море, очень скоро научилась не только просто держаться на воде, но и плавать по-собачьи, смешно перебирая руками.
Вика окрепла, загорела, её пшеничные волосы выгорели до ковыльной белизны, что, в сочетании с загорелым личиком, только добавило девочке привлекательности.
Когда однажды, сидевшая со своим семейством на соседней подстилке женщина, сказала:
- Какая красивая у Вас девочка. Будет крутить парнями, когда вырастет, - сердце Галины, одновременно, и наполнилось гордостью за внучку, и сжалось от страха: «как бы беды не наделала эта красота. Не нужна ей эта привлекательность при нашей жизни». Но соседку женщина поблагодарила и мысли свои оставила при себе.
***
О своем обещании свозить дочь на море, Лара не то чтобы не вспоминала вовсе, но было ей не до того. Некогда ей было нестись на край города.
Если в начале лета Лара еще укоряла себя иногда и сама себе давала слово, что вот уже завтра, максимум послезавтра, она таки доберется до Палермо и сдержит обещание, данное дочери, то уже к середине лета мысли эти начали вызывать раздражение.
И Лара успокоила сама себя: «Прожила дочь десять лет без моря – и еще годик проживет как-нибудь».
А вот в следующее лето она обязательно свое обещание выполнит.
Но не сейчас, когда её «катран» только-только набрал клиентуру из местных цеховиков и фарцовщиков, желающих «расписать пульку» в приличной компании, в специально предназначенном и оборудованном для этого доме, где такая милая и радушная хозяйка, где всегда под рукой безотказные девочки, где тебе всегда предложат любимый напиток, а уж коль возникнет желание перекусить, доставят любое блюдо из соседнего ресторана.
«Катал» в Ларином «катране» не то чтобы не любили или не принимали.
Когда возникала возможность «раздеть залётного лошару», их профессиональными навыками пользовались с преогромным удовольствием.
Но если за стол садились «серьезные люди» - профессиональных игроков там не было.
Катал, живущих в Городе, знали в лицо, да они сами понимали что, когда и с кем можно, а чего делать не нужно, если хочешь жить в Городе спокойно, да еще и с целым лицом, и не поломанными костями.
В курортный сезон в Город у Моря съезжалось много люду.
И тех, кто приехал на побережье отдохнуть, и тех, кто приезжал подзаработать.
Приезжали и те, кто был не прочь осесть в Городе, но сделать это было бы желательно, не прилагая особых усилий.
Девицы, не обремененные излишними моральными принципами, дни напролёт выгревали стройные тела на пляже, ожидая, когда к ним начнет «клеиться» одинокий и, желательно, не бедный курортник.
Ждали продолжения пляжного отдыха в виде похода в ресторан, «расплачиваться» за который предстояло своим молодым телом.
Из числа любительниц легкой жизни, Лара и решила пополнить «персонал» своего притона.
Дав «девочкам» отдохнуть несколько часов после ночной работы на Таможенной, Лара отправляла их на пляж, где девицы, наметанным глазом, вылавливали из толпы отдыхающих тех, в ком они безошибочно угадывали особу, готовую пуститься «во все тяжкие».
