И грянет атомов песнь - страница 14

– Точно. – Кивнул коротышка Бэк. – Завопило бы, будь здоров!

В следующий миг громогласный вой наполнил всё вокруг. Световые панели на потолке окрасились в алый цвет – пульсируя в такт тревоге. Весь сектор заполнил синтезированный голос, падая откуда то сверху:

“Внимание, нарушитель вооружен и опасен, порядковый номер три-восемь-два-два-девять-пять-один, приметы…”

Патрульные подняли глаза к железному небу, а я сделал последний шаг вперед.

“Рост один-восемьдесят-семь” – моя проекция в полный рост появилась над нашими головами, лениво поворачиваясь вокруг своей оси – “Глаза серые, стрижка короткая, на правой скуле шрам…”

Зажатый в моей ладони генератор молекулярного клинка принял команду, и лезвие завибрировало в застывшем воздухе.

– Вот срань…– Коротышка потянулся к оружию, но этот бой он уже проиграл.

Мой локоть не встретил преграды, вмиг достигнув горла патрульного. Я бил прицельно, рассчитывая силу – не хотелось оставить парня умирать с перебитой трахеей, даже если он и заслужил стать немного мертвым.

Вместе с этим движением, я взмахнул той рукой, где своего часа ждал наноклинок.

Поднятый ствол винтовки обрубком упал к нашим ногам, а долговязый уставился на бесполезный теперь кусок металла в своих руках.

– Если вязать не будете… – Я покачнулся и потряс перед лицом патрульного лезвием меча. – То мне бы пройти.

– Псих, псих… – Завизжал долговязый, помогая встать дизориентрованному товарищу. – Тебе конец слышишь? Точно конец, небо в моих словах!

– Ага. – Я дернул головой, без слов приказывая несчастным валить.

И они поковыляли прочь, оглядываясь, будто я боролся с искушением пристрелить их в спину.

«Поторопись…» – взмолился голос внутри, такой проникновенный и воодушевляющий, что мне тут же представился капкан, в который сладкоречивый охотник увещевал добычу засунуть руку.

Вот только выбора у меня не было.

Я открыл двери и ступил на платформу лифта.

Где-то подо мной огромная шахта уходила вниз, испещренная тысячами лазов, прорубленными в породе.

У каждого такого проема была выстроена площадка с катушкой вибротроса, где «выниматели» несли свою вахту. Ждали, пока червь в тоннеле не просигналит им о возвращении.

Или ждали, пока не истечет время, чтобы достать погибшего.

Пропуск запустил движение платформы и механизмы пришли в движение. Каморан был промышленным архаичным миром, с технологиями ушедших веков – едва-едва достаточными для выполнения тех задач, ради которых мой народ держали здесь в рабстве.

Огромные механизмы вращались в своих пазах, опуская меня в глубину.

Я оперся на поручни, тяжело дыша. Провожал взглядом шахтеров, что смотрели на меня изумленными глазами.

«Это Зэр…» – говорили они, наклоняясь ко мне навстречу.

«Зэр!» – окликали они, перекрикивая звук сирен.

«Зэр…» – звал меня голос из глубин.

Я бы хотел сказать этим потерявшим веру людям нечто воодушевляющее, показать им на своем примере, что значит борьба. Застыть в торжественном салюте победителя, будто маяк надежды – но тщетно.

Я чувствовал – что умираю.

Лифт остановился, четко следуя данной мной инструкции.

Вот и мой ярус, мой тоннель, и скорее всего – моя могила. Я глядел на черный провал, око самого дьявола, дыру, едва ли шире двух локтей в поперечнике.

И эта тьма впереди говорила со мной.

Я ощущал это в каждой клетке своего тела – нечто похожее на воздействие Вибраники, но мягче.

Осторожнее.

Ласковее.

Эта песнь была прикосновением любимой, резонируя не только с моим телом, но и с душой.