Киллер говорил негромко и размеренно, но слова звучали всё более отрывисто, хлёстко, как пощёчины.
– Врагов серьёзных нажил и надеялся, за бугром не найдут? Наивный. Да и тут начудил. Решётки везде понаставил, а про окошко в ванной позабыл. Оно-то маленькое, конечно, для вытяжки. Но я, как видишь, тоже небольшой – мне хватило. Ещё и пёс… – дядя Слава покачал головой. – Когда хотят сторожа, заводят овчарку, ротвейлера, добермана. А здесь ретривер, добрая псина. Да к тому же во дворе. Вольер от дома – справа, ванная с окошком – слева. Так удачно, словно специально для меня, – он издевательски прищурился. – Может, твой отец хотел умереть?
«Сынок, я всё решу. Обещаю», – пронеслось в голове, и Костю захлестнули эмоции.
Ударили волной, завертели в безумном вихре, заметались в груди, сменяя друг друга, и среди всех прочих обжигающе запылала ненависть. Нельзя позволить этому ублюдку победить и остаться безнаказанным. А значит, нельзя умирать.
Быстрым, цепким взглядом Костя окинул гостиную, выискивая, что могло бы помочь. Глаза скользнули по сейфу – киллера явно озадачило его появление. «Три дня назад этого не было».
Значит, он уже залазил в дом. Три дня назад, когда Костя с родителями ходили на рождественский концерт. А что ещё нового появилось с тех пор? Что, кроме сейфа, могло стать неожиданностью? Взгляд остановился на антикварных часах – стрелки показывали без одной минуты четыре. А вот это уже интересно…
– Не кипишуй, – посоветовал дядя Слава. – Дверь заперта, ключ у меня. На окнах – решётки. Деваться некуда.
– Я убью тебя, – процедил Костя сквозь зубы. – Обязательно убью.
– Даже немного жаль, – киллер дёрнул губами. – Из тебя мог выйти толк. Ну что уж теперь! – он сжал рукоять пистолета обеими руками. – Задачу ты мне упростил. Базаришь, как взрослый, угрожаешь смертью. Так работать легче.
Внезапный оглушительный бой часов заставил дядю Славу вздрогнуть, и Костя, не медля ни секунды, побежал. За спиной хлопнул выстрел. Послышался звон стекла, и перед лицом, словно в замедленной съёмке, пролетел осколок с розовым поросячьим пузом и надписью «Feliz Navidad!». Костя со всех ног вылетел из гостиной в прихожую. По дороге снёс вазу с красными гвоздиками, залил водой футболку и штаны. Дёрнул входную дверь – заперто! Рванул в коридор, за спиной снова хлопнуло.
В голове заметался план. Простой, безумный и вряд ли выполнимый, но рискнуть стоило. Хоть раз в жизни. Напоследок.
Окно в ванной. Да – маленькое, да – узкое, но единственное без решётки. И если пролез дядя Слава, может, протиснется и Костя. Он резко дёрнул ручку, распахивая дверь в ванную. В тот же миг в уши ворвался раскатистый, давящий гул, а в лицо ударил такой ослепительный свет, что Костя зажмурился, покачнулся и потерял сознание.
4. НЕ В ТОМ МЕСТЕ НЕ В ТО ВРЕМЯ
? / ?
Постель казалась нестерпимо горячей. Жар обволакивал, будто кокон липкой сахарной ваты – и спать мешал, но и пошевелиться не давал. У самого уха зашипело, и Костя промычал спросонья:
– Мам, уже встаю.
Вышло неразборчиво – рот оказался набит песком. Костя судорожно закашлялся, приподняв голову. Шипение стало громче, проступили какие-то злые, опасные нотки.
– Мам, чего ты шипишь? – кое-как прочистив рот от песка, Костя тяжело перевернулся на спину. Чуть приоткрыл глаза, но тут же снова зажмурился от слепящего солнца. – Где мы?
Он повернул голову, полежал так немного под шипящий аккомпанемент, потом приоткрыл уже попривыкшие к свету глаза и замер. В воздухе, едва ли не касаясь кончика его носа, плавал ярко-красный раздвоенный язык, а над ним угрожающе нависали два длинных, тонких клыка.
