Каждое ее утро с момента парализации Хенрикки начиналось теперь с его комнаты. Она протирала его тело настоями трав, мыла его на клеенке. Это было ужасно тяжело, просто непосильная работа для женщины. А сегодня утром неожиданно для себя в комнате хозяина она увидела Тармо. Он делал ту работу, которую обычно по утрам делала Айна. Он протирал лицо и тело хозяина, менял ему постель. Как видно, Хенрикки доставляло удовольствие, что сильный мужчина переворачивает его и делает все это легко. Он ведь видел, как тяжело было Айне справляться с его мертвым неподвижным телом. Слава Богу, у него не было пролежней. И все это благодаря ей, Айне. Сегодня даже у Хенрикки было настроение получше. Он улыбался. Только сказать ничего не мог.
Айна приготовила завтрак и принесла в комнату хозяина. К ее удивлению, Тармо сидел на стуле рядом с кроватью Хенрикки, и они каким-то особым способом общались между собой. Тармо говорил, а Хенрикки реагировал на его слова движением век. И они понимали друг друга. Айна накормила хозяина. Протерла его лицо и спросила, как он думает, в какой из домиков лучше поселить Тармо. Хенрикки повел глазами, показывая, что никуда его не надо переселять. Пусть живет здесь. Вот в этой комнате, что находится за его изголовьем. Айна показала пальцем. Он подтвердил. И показал глазами, что очень будет рад, если Тармо будет помогать в уходе за ним, у него больше силы, чем у Айны. И ей будет легче.
Итак, с этого радостного утра у Айны началась новая жизнь. Она смотрела в глаза Тармо и видела ответную любовь. И он, и Айна светились как светлячки ночью. Их любовь была такой чистой и нежной. Они только еще начинали любить друг друга и любовь была платонической. Как-то вечером она предложила ему пойти к калитке, посидеть на лавочке под березой. Светила луна, был прекрасный летний вечер, Айна светилась счастьем. Тармо не решался даже обнять ее. Его смелости хватило лишь на то, чтобы взять в руки ее косу и перебирать прядки светлых волос. Она засмеялась и сказала:
– Ты как моя мама косу перебираешь! Она так любила с моими волосами играть. Заплетала по-разному, расчесывала, завязывала хвостик.
– А где твоя мама сейчас?
Айна вздохнула и горестно произнесла:
– Эх, Тармо! Знал бы ты, как давно я не видела маму! Уже пятнадцать лет! Бедная моя мамочка, как она? Может, и в живых ее нет, а я тут сижу…
– Где она живет?
– В России, Тармо! У меня и сынок есть – Ванечка, Сейчас ему уже 19 лет. А я видела его в последний раз 15 лет назад, ему было всего 4 года. Да, за все годы я его недавно увидела во сне, уже взрослым увидела. Плакала…
Соскучилась я очень по своим родным.
– Тогда как ты попала в Финляндию?
Она закрыла лицо руками, не могла справиться с эмоциями. Тармо обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Не плачь! Если не хочешь, не рассказывай.
– Скажу. Меня похитили рядом с домом и через границу доставили прямо в дом Хенрикки. У него было трое малышей, три сыночка. Жена имела генетическую болезнь крови. Умер один малыш двух лет, следом за ним умерла жена. Младшему был годик, он не помнил еще маму, а вот старшему было четыре года, и он заскучал по матери, ждал ее, перестал есть и был на грани жизни и смерти. Вот тогда Хенрикки и поручил найти женщину, похожую на его жену и доставить ее сюда. Привезти женщину из России было гораздо легче и быстрее, чем искать в долине ту, которая будет похожа и согласится приехать сюда. Вот так я сюда и попала.
