– Портрет! Надо же, неужели он сохранился?
– Сохранился, – кивнула я. – Он висел там все время, и даже безмаги не смогли его забрать. В последние годы старого режима патрули ходили по домам и изымали все мало-мальски магические вещи. А портрет оставили, даже несмотря на то, что в красках явно присутствовали следы могуллия…
– Откуда ты знаешь? – оживился Прелат. – Волшебного порошка на портрете так мало, что никакими определителями обнаружить его невозможно!
– Я владею маго-взором, – просто сказала я.
– Ты? Маго-взором? Невероятно!
Теперь он смотрел на меня с долей восхищения. Спросил:
– И ты можешь определить назначение магического артефакта?
– Не всегда, но в большинстве случаев, – кивнула я. – Я работаю… работала в институте Магии. Занималась сортировкой артефактов.
– Замечательно, – сказал он. – Это просто замечательно. А тебе никогда не приходило в голову, если уж ты, как уверяешь, моя дочь, изучить хорошенько мой портрет и определить его назначение?
– Назначение? – переспросила я недоуменно.
Мне и в голову никогда не приходило, что у портрета может быть какое-то назначение.
– Именно, – он кивнул головой. – Видишь ли, я не успел сказать жене перед последним полетом, что со мной можно связаться через портрет. На обратной стороне есть должна быть кодовая фраза, активирующая связь.
Вот демон! Я чуть не взвыла от досады. Неужели мама не знала про магические свойства? Если знала, почему не воспользовалась?
– Может быть, жена пробовала связаться со мной, – продолжал Прелат задумчиво, – но у нее ничего не вышло…
– Почему?
– Видишь ли. Довольно продолжительное время у меня были провалы в памяти… А потом я оказался в Общине, принял послушание и сан…
О! Это объясняло многое. Мама всегда говорила, что, если бы папа мог, он обязательно нашел бы способ передать нам весточку.
– Ты расскажешь? – попросила я. – Расскажешь, как все было? Знаешь, мама очень волновалась… Она волнуется до сих пор. Мы обязательно должны оповестить ее. Она все еще надеется…
– Не может быть, – прошептал он. – Боже мой. Она все еще надеется… А я… Я думал, она забыла обо мне и вышла замуж…
– Папа, – сказала я твердо, – если в Ордене есть переговорник, мы должны немедленно связаться с мамой. Я знаю ее код.
– Да, – кивнул он. – Обязательно. Но… что я ей скажу? Что она подумает? Что я негодяй, смывшийся из семьи? Или что я завел другую?
– Да ничего она не подумает! – закричала я. – Ей просто надо дать знать! И все!
Нет, ну вот почему мужчины такие странные? Откуда у них эти мысли – подумает, не подумает.
– Хорошо, – сдался он. – Обязательно. Но давай не сегодня.
Я застонала. Второй Истан! Они, эти Истаны, похоже, вездесущи. Давай не сегодня – их девиз. Но почему не сегодня-то? Что изменится завтра?
– Хорошо, папа, – сдалась я. – Давай не сегодня.
– Спасибо, – он перевел дух, кивнул и посмотрел с благодарностью. – Мне надо прийти в себя. Я думал, она завела себе другого, и я стану лишним. А тут… тут я нашел призвание. И даже дочь, которой у меня никогда не было.
Он улыбнулся.
И только тут до меня дошло.
Меня ведь действительно не было у него. Никогда. Все, что я помнила – это лишь ложные воспоминания.
Макер-тот, отказавшись от дочери, подселил в мою память придуманную жизнь. И не только в мою – в мамину тоже.
А вот в папину почему-то не смог.
Но почему? Потому, что папа, то есть, Дарц Сольгон-тонс, пропал раньше, чем Макер от меня отказался?
