Присев на корточки, юный бугай ополоснул в речке посуду, набрал в котелок воду, пошел назад, скрылся в избушке, следом за ним зашел в избушку и егерь, выходивший для осмотра угодья, и было понятно – пришельцы уплывать на лодке не намеревались, решили дожидаться и ловить браконьера, не сомневаясь, что тот вскоре явится.
У Геры возникло желание отступить, избушку обойти лесом, податься в деревеньку, заглянуть к деду, узнать новости, проститься, затем выйти к проезжей дороге, не заходя в центральную усадьбу. Но он вспомнил, паспорт, охотничий билет у него избушке. Вряд ли пришельцы нашли документы, если и устроили в избушке обыск, засунуты в углубление между трухлявыми бревнами, бревна уложены на мох, мох износился, торчал, им Гера замаскировал документы дополнительно. И света мало, даже когда дверь открыта, темнота затрудняла поиски. Уходить без документов не стоило, придется оформлять новые, морока, а если паспорт все же разыщут, то узнают данные о владельце, обратятся в МВД Углича, и осложнения неизбежны. Можно было уйти в лес, затаиться и ждать, когда егерь и молодой бугай уйдут. Но сколько дней Гере придется прятаться в тайге возле костра голодным? Такой выход был не для него. И разве он забыл, что в разговоре с дедом грозил наградить егеря зарядом дроби? И ухажер, юный бугай, должен уяснить, что имеет дело не с размазней. Даже при общении с полицией Гера никогда не сдавался, не должен пасовать и сейчас.
Поняв, как нужно действовать, Гера начал пересекать открытое пространство с торчавшими на нем кустами, намеревался схорониться за древесным молодняком с противоположной стороны поляны. Двустволку он закинул за плечо, не бежал, шел не спеша; если покажется егерь или молодой бугай, то тактику придется менять, придется направиться к избушке, изобразив, что встреться рад с любым человеком, и они должны понять, что спасаться от них не собираются.
Ему повезло, остался незамеченным.
Спустившись по покатому склону к речке, Гера забрался в лодку, вытащенную носом на сушу, от носа лодки тянулась веревка, конец которой замотан вокруг ствола березки. Перебравшись на корму лодки, он вывинтил свечу зажигания, в патрон сунул сухой листок, после чего свечу вернул на место.
Идя затем к избушке, он постарался выглядеть беспечным, неунывающим, чтоб пришельцы видели – он явился не сдаваться, а налаживать дружественные отношения, никого не боится.
– Здорово, мужики! – громогласно приветствовал он сидевших на краю нар, переступив порожек, старался улыбаться. – Откуда вас принесла нелегкая? Хорошо, что появились, а о начинаю мучиться от скуки.
Они поели, остатки еды убрали, на столике только кружки и помытые миски. Егерю лет сорок пять, лицо круглое, тело упитанное, пышные усы, Гера даже сравнил его с тюленем, объевшимся рыбой. На приветствие егерь не ответил, забеспокоился, дотянулся до лежавшей сбоку от него на нарах двустволки. Вооружившись, он слегка успокоился, поднялся на ноги, теперь смотрел на вошедшего и пучил глаза, будто хотел показать, что относится не к семейству безобидных млекопитающих, а к отряду хищников. Гера имел отличный опыт общения с людьми, знал, что при встрече с противником всегда нужно держаться уверенно. Свою двустволку он умышленно оставлял повешенной на плече, показывая этим, что настроен миролюбиво. Стрельбы, тем более убийство нужно было избежать. Даже если он при возникшей стычке сумеет оказаться победителем, то на этот раз тем более не стоило надеяться, что преступление не раскроют, знали, кого егерь отправился ловить, рано или поздно Геру разыщут, могут наказать и высшей мерой.
