Глава 4. Три камешка от банника
Издалека избушка выглядела вполне прилично и обычно. Но по мере приближения к ней, вся дикость и сказочной проявлялась всё больше.
Для начала: избушка, – а это была именно избушка, а не дом, – стояла на семи столбах. Назвать избушкой дом мне захотелось из-за бревенчатых стен, наличников на рамах без окон, вырезанных по дереву узоров по краю крыши. Казалось, что я попала в советскую сказку. Избушка походила на прибежище Бабы-Яги, но была более украшенной и резной, более праздничной и приглашающей. В голове возник образ пряничного домика ведьмы: меня перетрясло от дурного предчувствия, и я понадеялась, что оно меня обманывало. Ведь эта избушка выглядела тёплой и приветливой.
Притихший Мий балансировал у меня на плече. Показалось, что исходящая от него тишина веяла некоторым благоговением. Сейчас в нашем мире подобных домов почти не найти. В этом же, как мне казалось, были все нужные для домового условия: начиная от просторного запечного пространства и заканчивая сенями. Мий недовольно зыркнул на меня:
– Чего глядишь? Ну да, понравилась мне изба. Заходить-то ты в неё собираешься?
– Да, дом красивый. Но тебя не смущает, что он, – показав на избу сверху до низу, я продолжила, – выглядит неприступным? Окон нет…
Мий почесал голову.
– Ну он же находится на ведущей к камню дороге. В него точно заходят те, кто идёт… вперёд. Может в доме как раз отсеивают неугодных путников? Тут уж не узнаешь, пока не зайдёшь.
– Да уж. Заходим?
– Заходим, – ответил Мий и уверенно сомкнул губы.
– Только вот…
Стена избы перед моим взором была сплошной, без единой щели. Обойдя вокруг дома, я поняла, что и на других стенах нет ни дверей, ни настоящих окон – только рамы.
– А как зайти-то? – удивилась я.
Мий вновь почесал голову, ещё больше взлохмачивая кофейного цвета, с чёрными прядками волосы.
– Может надо сказать нужные слова?
– Какие?
– Нужные.
– Да поняла я! Какие именно слова? Ты знаешь?
– Откуда ж мне их знать.
– Тьфу ты. Чего тогда предлагаешь…
Договорить я не успела. На стене, под которой мы препирались, одно из брёвен разошлось в середине, являя чёрную брешь. Пронзительный деревянный скрип раздался по всей округе, заставив Мия пискнуть и от страха превратиться в ужа, который уже шмыгнул мне в капюшон. Сердце зашлось от привлекающего внимания звука: что ждать от него – непонятно.
– Пошто разорались? Спать старому деду не даёте?
В бреши блеснули два глаза: пронзительных, ярких, как будто бы кошачьих.
– Простите, – еле слышно просипела я, и, прочистив горло, продолжила: – Мы увидели дым и решили зайти. Хотели бы спросить: что это за место? И что от него ожидать?
– Мы? – недоверчиво уточнили с той стороны стены.
– Эм, да, я и мой домовой.
Из-за плеча высунулась голова ужика и тотчас спряталась обратно.
Мне показалось, что говоривший чуть слышно охнул, хихикнул, а потом я уже отчётливо услышала, как хлопнули в ладоши, и в стене появился дверной проём.
– Ах, вы мои бедные детушки, всенепременно заходите. На всё отвечу. Всё расскажу. Проходите.
Слышен только голос. Никого видно не было. Входить в избу, в которой не видать хозяина не хотелось, но что оставалось? И всё от того, что я не желала выбирать дорогу раньше, чем поговорю с кем-то из этого мира.
