«И слово плоть бысть…» Вопросы православной поэтики - страница 17

Человек всегда чувствовал, что за внешней формой слова и даже буквы есть нечто большее, чем «просто» смысл и «просто» звук. Одним из первых внутренний смысл морфем русского языка попытался раскрыть А. С. Шишков: «Аз – Бога – ведаю…»[44] Ответ на вопрос о том, насколько он был прав, находится за рамками данной работы. Мы ограничимся лишь мнением Ф. М. Достоевского, который горячо выступал против «прогрессивного» в те времена орфоэпического способа запоминания букв русского алфавита в начальной школе: «Не хочу я, чтобы наших крестьянских детей обучали по этой методе! <…> Это не человеческая метода, а попугайная. Пусть обучают они[45] по этой методе обезьян или птиц. А для людей она совсем не годится. Бб! вв! сс! тт!.. Разве свойственны людям такие дикие звуки? У людей должно быть человеческое название каждой букве. <…> То ли дело наша старинная азбука, по которой все мы учились! Аз, буки, веди, глаголь, живете, земля! <…> Сейчас чувствуешь что-то живое, осмысленное, как будто физиономия есть своя у каждой отдельной буквы»[46].

Это предчувствие или, точнее, узнавание, отражающее имманентное стремление человеческого духа к соединению с Духом, сотворившим его, выразил в поэтических строках В. С. Соловьёв:

Очень близко к разгадке тайны слова подошел Н. В. Гоголь, сказавший: «Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку»[47]. К сожалению, писатель не раскрыл эту мысль вполне, но он сказал главное – слово не принадлежит человеку, оно дано ему Богом, как и жизнь, и разум, и счастье, и вообще всё. Об этом писал и святитель Игнатий (Брянчанинов): «Дар слова несомненно принадлежит к величайшим дарам. Им уподобляется человек Богу, имеющему Свое Слово. Слово человеческое, подобно Слову Божию, постоянно пребывает при отце своем и в отце своем – уме, будучи с ним едино и вместе отделяясь от него неотдельно»[48]. Бог вдохнул в тело человека душу, а человек вдохнул в тело слова свою мысль, и слово стало отражать в себе человека, как малая капля воды отражает в себе весь океан. Человек неизбежно (вольно или невольно) запечатлевает себя в каждом сказанном слове, содержанием которого становится содержимое его души. Поэтому только через слово можно войти в душу человека и понять ее.

Тайну слова приоткрывает Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1, 1). Греческое λόγος многозначно, но переводчики Библии посчитали необходимым перевести его на славянский язык именно так – Слово. Написание с заглавной буквы указывает на то, что речь идет не о лексической единице, а о тайне боговоплощения, о втором лице Божественной Троицы – Иисусе Христе: «И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1, 14). Заметим, что апостол Иоанн не сравнивает Христа со словом, не уподобляет ему, а просто говорит: «В начале было Слово». И это не случайно, ведь в его время, как и сейчас, форма этого слова заключала в себе множество значений: слово – идея, замысел; слово – закон, порядок, наставление, указ; слово – мысль; слово – чувство и т. д. Важная особенность полисемичного слова заключается в том, что под воздействием доминирующей идеи высказывания какое-то из его значений актуализируется, становится главным и заполняет весь объем формы слова, делаясь его содержанием.