– А второй раз ударить, чтобы добить, смелости не хватило, а? – прохрипел Барс, приходя в себя. Удар у девушки вышел довольно робкий, неудивительно, что он устоял.
Ласкина попятилась, понимая, что дело плохо. Надо же, она опять всё испортила. Мужчина коротким рывком сократил расстояние и прижал её спиной к стене. В руке он сжимал охотничий нож, ловким движением выхваченный из незаметного кармана. Острие коснулось шеи девушки, прямо у артерии. Её кожа покрылась мурашками. Если раньше она видела во Владе только домашнего мужчину со страстью к чистоте, то сейчас перед ней стоял настоящий убийца, с горящим синим пламенем взглядом, словно выжигающим душу изнутри.
Саша сильнее вжалась в стенку, стараясь оказаться как можно дальше от острого лезвия, и зажмурилась. Сердце испуганно трепыхалось в груди, отдаваясь звоном в ушах. «Только бы это было быстро, не хочу мучиться, пока он будет медленно вытаскивать мои кишки и развешивать их, как гирлянду», – в голове сквозила паника, к подбородку начинали скатываться слёзы. Кто придумал, что храбрецы не плачут? Очень даже, особенно, когда морально готовятся к своей скорой смерти. Особенно, если на самом деле они никакие не храбрецы.
Вопреки ожиданиям Саши, она не почувствовала режущую боль от того, что тонкие края кожи податливо расходятся под лезвием, выпуская из горла кровь. Девушка с опаской открыла глаза и увидела, что Барс распахнул пальто, открывая взору торс, облачённый в тёмный свитер с высоким горлом. После этого мужчина обхватил кисть Саши и вложил туда нож, крепко обвивая рукоятку её собственными пальцами.
– Судьба подарила тебе еще один шанс, – вкрадчиво прошептал он. – Тебе нужно только добить меня, и будешь свободна. Сразу упорхнёшь отсюда на своих ангельских крылышках. Дверь открыта.
Ласкина судорожно вцепилась в нож и приставила лезвие к груди мужчины. Она почувствовала биение чужого сердца на острие. Зажмурилась, ведь знала наверняка, что ей не хватит смелости нанести удар, если после этого придётся увидеть кровь, хлещущую из раны, и услышать хрипы боли. Барсов молчал, замерев, точно каменное изваяние, и затаив дыхание.
Кисть нещадно тряслась. «Просто занести руку и сильно ударить несколько раз, ничего сложного. Это практически самооборона, он ведь меня похитил и держит тут, а я буду, как героиня, которая сбегает от маньяка в фильме. Я не сделаю ничего плохого, если убью убийцу, – уговаривала она себя. – Не сделаю ведь?». Саша не была уверена. Она не выдержал, приоткрыла глаза, и увидела перед собой два бездонных океана. В них так красиво, что хотелось утонуть. Нож с громким лязгом упал на пол, так и не прорезав тёмную ткань свитера. Саша вся дрожала. С головы неподвижного, словно неживого, Влада всё ещё стекала струйка крови.
– Я не могу, – наконец выговорила Ласкина, пряча глаза. Она потянулась дрожащей рукой и неловко стёрла с его лица кровь, размазывая по лбу.
– Так я и думал, просто сущий ангел, – вздохнул тот, наконец дождавшись завершения представления, конец которого был известен ему заранее. Скука. Лишь пустая трата драгоценного времени.
Влад перехватил палец девушки и осторожно прошёлся по нему влажным языком, слизывая багровую жидкость. Ему показалось, что ангелу не пристало пачкаться в грешной крови убийцы. Неправильно.
Саша хотела было отдёрнуть руку и наскоро вытереть, чтобы избавиться от слюны мужчины. Но она не смогла. Тело не слушалось. Она просто стояла и ошалело смотрела на Барса. По загривку разлилась волна мурашек.
