«Баба на корабле к беде»
«Негоже ступать девице на палубу»
«Потонут к чертям с бабой то»
Ирландка перекидывает тугую косу за спину, она уверенно сжимает штурвал. Такая же роскошная, как и её бриг, ряженная в багровое, как и паруса. Все завидуют, видя красавицу, но едва узнают, кто капитан, начинают плеваться ядом.
Мужики. Порой хуже баб. Особенно когда их корыто едва же ходит!
Людские пересуды никогда не обходят стороной: «Не женское это дело войну вести», «Баба должна детей рожать, а не у штурвала стоять». Чушь.
Но никакое великолепие не спасает в шторм. Неделя плавания при попутном ветре, палящем солнце и полном отсутствии каких-либо судов на горизонте подошла к концу неожиданно резко. Холодные капли срываются с мачт, какие-то долетают до палубы и разбиваются на мельчайшие осколки, какие-то, подхваченные сильным ветром, уносятся прочь и исчезают, сливаясь с сотней других. Шторм – привычное дело. Их в жизни Морганы было много. И, вероятно, будет ещё столько же, если не больше.
Голодные волны длинными языками лижут борта «Авантюры», а в шелесте, реве и плеске затерялось голодное желание бурного потока воды сожрать их всех. Затянуть на морское дно и упокоиться, пока не настанет время перехватить ещё кого-нибудь на перекусить.
Солёная вода безжалостна. Сам Дьявол терпеливее.
Моргана откидывает с лица мокрые волосы, отирает тыльной стороной ладони заливающую глаза воду. Под свист Колмана Мёрфи марсовые работают на парусах. Вверх-вниз по паутине снастей, ловко распутывая и затягивая узлы такелажа. В самые ответственные моменты она всегда оказывается за штурвалом.
Негласно – лучший рулевой «Авантюры».
Но корабль всё равно уходит в левый крен. И волна скрывает сигнальные огни. О`Райли обдаёт очередным градом ледяных капель. В прошлом месяце в такой шторм с их борта смыло трёх матросов, шесть наглотались воды и блевали неделю за борт. И по итогу один из них, кажется, Бобби, вздумал издохнуть, благо от однорукого толку было и так не много, а за борт выбросить жалко – ещё вдруг выплачивать. Скольких в этот раз, как дань, заберёт суровое море?
Рубить мачты последнее дело, если можно спастись иными способами.
– Колман! Ищите залив! Скалу или бухту! Что-нибудь!
Остаётся лишь надеяться, что якорные канаты действительно выдержат натиск стихии.
– Кэп, тут не то, что на милю не видно, собственные ноги не разглядеть! Етить, собака, льёт, словно боги рыдают.
Моргана рычит под нос угрожающе дико. Проложив самый прекрасный маршрут в дали от торговых путей Ост-Индской Компании, она не учла, что в этих водах им вряд ли встретится знакомый остров, к которому можно прибиться и переждать непогоду на «диком» якоре.
Желание насолить иной раз увеличивает возможность просчёта. Оплошности чернят репутацию. А ей нельзя портить её окончательно. На корабле и так довольно много пересудов о том, что она связалась с теми, от кого уважающий себя пират предпочитает держаться подальше.
Ветер безжалостно хлещет Моргану по лицу. И тем всё труднее удерживать в руках штурвал, не видя, куда несётся их корабль и как далеко они от скал. Но кто-то должен взобраться на мачту и посмотреть, что впереди.
– Колман, пригляди! – капитан подзывает к штурвалу квартирмейстера, а сама, хватаясь за всё, что не попадя, лишь бы удержаться на ногах, бросается вниз.
***
Лорд Кеннет постукивает пальцами по краю стола, чуть стискивая перо. Кончиком языка он ведёт по пересохшим губам, пытаясь сосредоточиться. Не унимающаяся штормовая качка уже добрых два часа не даёт ему спокойно закончить проверку сальдовой ведомости. Цифры пляшут не то от бликующей лампы, не то от того, что голова лорда идёт кругом.
