Дисциплинированность, усидчивость, терпеливость и дотошность – одни из лучших качеств лорда Кеннета. Хотя, правильнее сказать, что лучшими он считает в себе все качества. Даже те, о которых его мать родная постыдилась бы говорить. А уж особенно те.
Но проклятые закорючки на желтоватой бумаге даже при всей его дисциплинированности и внимательности никак не хотят складываться в понимаемые или хотя читабельные цифры, поэтому лорд Кеннет недовольно захлопывает учётную книгу, отодвигает кресло от стола и поднимается на ноги, вынужденный в тоже мгновение найти хоть какую-то опору.
Он не любит море. Как бы часто ему не приходилось ступать на палубу корабля, к постоянному болтанию, подобно пьяной воши, привыкнуть лорд не может. То ли дело в подобную погоду сидеть за столом в кабинете в поместье, звонить в колокольчик, чтобы подали чаю, да заполнять бумаги с отчётностью кривыми буквами. Почерк – единственное, что сам Бентлей не смог в себе исправить с годами. Искусство ровно выводить буквы неподвластно ни пытливому уму, ни усидчивости, даже старательность в данном вопросе давно капитулировала и признала – идеально ровной у лорда Кеннета выходит только его подпись.
Кеннет опирается на спинку кресла, затем на стол и так медленным шагом добирается до небольшого резного комода. Перенести шторма на суши в разы проще, чем в море. Бентлея неприятно мутит, и поздний ужин грозится в любой момент покинуть содержимое желудка. Вряд ли у него получится сейчас уснуть, но стоит попробовать хотя бы прилечь. Однажды капитан Годфри посоветовал ему в сильный шторм подкладывать под матрас небольшие поленья, чтобы не сильно укачивало. Он послушался, но легче ему, к сожалению, не стало. Впрочем, как и нынче не легче от мыслей о Годфри и воспоминаний, отнюдь, не о первом его дне на флоте, но всё же о первом достаточно крупном плаванье жизни.
Задачей Галеона «Стремительный», первого корабля, на котором служил Кеннет, всегда было патрулирование небольших островов в нескольких сотнях миль от крупной колонии Британской Империи Гибралтары. Тогда он только вступил в Ост-Индскую Торговую Компанию в возрасте восемнадцати лет, но уже несколько лет как служил в британском флоте под началом Годфри и смог дослужиться от обычного юнги, драящего палубу, до лейтенанта Британского Флота, ведомый желанием дослужиться до высокого чина, дабы показать своему отцу, что чего-то стоит.
Кеннет стоял на мостике, рядом с капитаном Годфри, с которым познакомился еще в самом начале своей карьеры. Это был один из немногих людей, кто поистине верил в юнца Кеннета, верил, что тот добьется желаемого. Наверное, именно поэтому рекомендательные письма помогли Бентлею дослужиться до лейтенанта в кратчайшие сроки.
– Я до сих пор не могу взять в толк, мистер Кеннет, почему же вы решили отправиться с нами?
Обратился Годфри к своему бывшему подчиненному, облокотившемуся на резной, украшенный позолотой, заборчик на мостике. Бентлей еще не совсем привык к тому, что он выше своего капитана по рангу, что, признаться, часто вызывало непонимание со стороны офицеров «Стремительного».
– Сэр, позвольте, признаюсь честно, я не авантюрист, рвущийся к путешествиям. Я считаю, что патруль торгового пути Гибралтара, обеспечит безопасный маршрут для судов Компании. К тому же, с кем, как не с вами мне пойти в плавание?
Годфри тепло ухмыльнулся, он всегда испытывал отцовские чувства к Бентлею, особенно, когда его собственный сын скоропостижно скончался от холеры несколькими годами ранее. Кеннет смог заполнить пустоту в сердце пожилого капитана, ведь сам юноша не получал в детстве внимания отца.
