– Мы скоро опять будем вместе, подожди немного, создатель разрешил. – тихо проговорил он, но Дойи, стоящая рядом со вторым факелом для Игоря, что вступился за них и первым погиб, услышала, сделав пометку себе о том, чтобы потом расспросить Сергея. Тот, отойдя на шаг, ткнул факелом в промасленные бревна и ветки, начал обходить по кругу, поджигая со всех сторон. Секретарь, подошла к телу Игоря, также приложив руку, произнесла.
– Мы встретимся, брат. Я постараюсь. – начала поджигать второе кострище.
Сергей вернулся к стоящим, а рядом Глеб начал петь во весь голос заунывную песню, о воинах, что знали на что идут, о Роде, для которого смерть в бою была честью, о плаче, что не услышит враг. И его песнь подхватили те, на кого Сергей сначала не обратил внимание, а пришла вся школа. Все, даже чернокожие ученики, что начали кидать в погребальный костер цветы, все пели. И только Сергей стоял молча, глядя, как тело его жены обугливается, под сгоревшим саваном. К песне присоединились новые голоса, грубые мужские и женские, колокольчиками звучащие ото всюду и гремящими с небес. А он стоял, смотрел, думая о том, что восемнадцать лет, не такой большой срок, и Айна, его Айна, вернется к нему. Смотрел, как тело его любимой жены, пожирается беспощадным огнём. Смотрел, и не заметил, как сам присоединился к этой песне потери.
Как в тумане, он дошёл до спальни, где к нему присоединилась Сью, поставив колыбель с детьми рядом, а сама, прижавшись к нему всем телом, легла на левое плечо и вцепилась в правую, не отпуская.
– Она мне говорила, но я тогда не поняла… – девушка всхлипнула. – Она сказала, что так и будет, но я просто не думала, что случится такое.
– Никто не думал… – отозвался Сергей, прижимая к себе жену. – Это я виноват. Только я.
Сью вскинулась, пытаясь в темноте найти его глаза.
– Не говори так! – возмутилась она. – Мы все знали на что идём. Знали, что всегда есть опасность. Да, хотелось бы этого избежать, но, если это невозможно, то быть с мужем до конца. Поэтому, не говори так!
Сергей кивнул, не уверенный, что Сью увидит, и лишь сильнее прижался к ее небольшой груди, чувствуя ее горячее дыхание на затылке.
***
Лика пока не пришла в сознание, все кости грудной клетки, включая позвоночник были перемолотый в труху, и сейчас, сидя у ее кровати, Сергей готовился, сосредотачивая силу для великой печати восстановления. В первые минуты после боя, удалось стабилизировать ее состояние и собрать кости так, как они должны быть, но вот излечение грозило затянуться на месяцы, если не оказать бОльшую помощь. У двери стоял Глеб, с наказом никого не пускать. Зеленая печать выстраивалась долго, почти час символы божественного языка вплетались в круг жизни, чтобы мгновением раствориться в теле девушки. Хруст вставляемых на место костей, казалось слышала вся округа. Сначала стон, тихий, полный боли, что нарастал с каждой секундой. Тело выгнуло дугой, опять выворачивая не успевшие зажить кости. Еще одна печать, позволяющая ненадолго отключить часть спинного мозга и нервные окончания ниже шеи. А дальше начался форменный ад для тела, что брало материалы для восстановления ото всюду: жировые ткани, переваренная пища, что осталась в кишечнике. Все шло на восстановление, поэтому большая бадья с вываркой хрящей, попросту жидкий холодец, пошла первой в поддержку организма. Быстро усвоенный кальций поглотился организмом и пришлось ещё несколько раз наполнять желудок через трубочку. Четыре часа спустя восстановление пошло на спад, но возвращение позвоночника в нормальное состояние, дело не быстрое. Еще пара недель точно. Устало поднялся с кровати жены, Сергей взял тряпицу, обмакнул в стоящий рядом тазик с водой, начал обтирать тело девушки от пота и выделений.
