–
Здравствуйте. Я вас помню, вы тот самый солдат, вы ко мне приходили тогда, после… того боя.
–
Да, меня зовут Луиджи. Андрей, вы вчера были в сопровождении?
–
Луиджи, насколько я знаю, вы больше не на службе. – очень удивился такому внезапному переходу на конкретику я. – К чему ваш вопрос?
–
Это важно, поверьте. Вы были в сопровождении?
–
Ну, это никакая не тайна, да, я выезжал в конвое.
–
Конвой был большой? Или наоборот, маленький? Я не требую точного числа человек, просто скажите.
–
Небольшой. Вы все ещё не ответили, к чему этот допрос.
–
Вы… Привезли кого-то? Человека?
–
Так, Луиджи, мне этот разговор не нравится. Предлагаю его закончить на этом месте.
–
Это очень важно. Это имеет отношение к Анне, вашей жене.
Нечто подобное я ожидал, и должен был ожидать, но сказанные вслух такие важные слова все же оказались тяжелы для меня.
–
Что вы сказали?
–
К вашей жене. Нет, не тот, кого вы привезли, он не при чем. Ну или не напрямую. Ну, то есть при чем, но косвенно… А вообще, вся эта ситуация… Я сейчас не могу вам точнее рассказать, мне надо ещё подумать и поспрашивать кое у кого. Вы скажите – вы привезли немца или англичанина?
–
Немца. – Автоматически ответил я на вопрос, который звучал как начало анекдота.
–
Понятно. Андрей, мы встретимся с вами позже. Только прошу – не надо никому ничего говорить, пока ещё ничего не нужно. Я найду вас или напишу вам.
–
Постойте, Луиджи. Что все это значит? При чем тут Анна?
–
Я обещаю, я расскажу, что знаю. Но не сегодня, надо ещё кое-что проверить.
–
На этой фразу обычно все самое интересное заканчивается, а того, кто ее произносит – убивают. – вырвалось у меня.
–
Да, я вас понимаю. – Луиджи не оценил моего юмора, ответив на полном серьёзе. – Я постараюсь, чтобы так не произошло.
Я не нашелся, что ещё добавить, потому Луиджи просто попрощался, и заковылял от меня по улице. Я какое-то время постоял, смотря ему вслед, как будто ожидая, что вот сейчас с ним что-то случиться. Но ничего не случилось, и я просто пошел дальше, по своим делам.
И вот теперь это письмо. Завтра в десять на заправке. Неприятные мысли разом вернулись, я как будто нырнул в ощущения себя самого пару недель назад. Даже промелькнула предательская мысль “а стоит ли ворошить прошлое?”, которую я впрочем отбросил сразу. Если Луиджи есть что мне сказать, то мне это в любом случае интересно послушать. После того нашего конвоя, когда мы привезли загадочного немецкого ученого, Луиджи уже проявил свою осведомленность в вещах, которые он просто так знать не мог. Вообще по сути знать не мог. Кстати и Лаццо, хотя и обещал что-то узнать, но так ничего до сих пор и не узнал. Или узнал, но мне не рассказал, хотя я сам склоняюсь к первому варианту.
Так, из-за чего мне надо насторожиться? Ловушка? Очень маловероятно. Как и написал Луиджи в том письме, я действительно очень хорошо знаю ту маленькую и совершенно заброшенную теперь заправку – она находится в зоне патрулирования военных, не доезжая до блокпоста. Весь бензин из нее выкачали в первые дни становления Центра, и сейчас ее изредка использовали только как удобный пункт встречи за пределами города, в основном рейдеры или вот мы, сопровождение. Устраивать там ловушку – глупость какая-то, для этого я бы выманил человека подальше. Да и кто я такой, чтобы на меня ловушки устраивать. Так что – отметаем. Что Луиджи что-то знает, в этом я не сомневался. И если история со смертью моей жены не ограничивается простым налетом, то я это хочу знать.
