«И вечной памятью двенадцатого года…» - страница 22

Именно благодаря последовательной и многоступенчатой системе апокалиптических реминисценций центральное событие «Гимна» – прогнание французов из Отечества – перерастает в предельно масштабную поэтическую картину, отражающую полную и окончательную победу Божественного Промысла над абсолютным злом и знаменующую грядущее обновление всего мира.

В свое время британский историк Томас Карлейль провозгласил, что всемирная история «есть история великих людей». До известной степени это утверждение можно оспорить. Однако нельзя отрицать того факта, что специфика человеческой памяти предполагает скорее лучшее запоминание образов исторических личностей, нежели дат и названий мест тех или иных событий, вошедших в анналы истории. И в особенности это правило действует для переломных эпох, когда те или иные вещи заставляют человечество свернуть с проторенного пути, найти иной вектор исторического развития.

Одной из таких эпох можно считать период конца XVIII – начала и первых десятилетий XIX в., время, богатое на события, когда произошло кардинальное смещение геополитических и социальных направленностей развития Европы. И в сознании миллионов людей эта эпоха неразрывно и естественно связана с именем Наполеона Бонапарта.

Поэтому неудивительно, что в течение вот уже более двухсот лет образ этого государственного и военного деятеля вызывает неподдельный интерес у многочисленных исследователей. И если можно с уверенностью сказать, что каждая страна – участница масштабного конфликта в Европе начала XIX в. имеет свой национальный историографический пласт, посвященный истории Наполеоновских войн, то несомненно и то, что трактовка образа Наполеона Бонапарта занимает далеко не последнее место внутри этого историописательного конструкта.

Однако на фоне множества историографических традиций особенно выделяется англосаксонская, прежде всего тем, что на данный момент она представляет собой симбиоз двух историографий – британской и американской, каждая из которых обладает собственной спецификой, обусловленной изначально различным национальным восприятием эпохи Наполеоновских войн.

Так, для англичан данный период – важнейшая часть их исторической памяти и исторического сознания, сформировавшаяся под давлением факта упорной борьбы Великобритании против бонапартистской Франции в начале XIX в.

Американцы же, в отличие от британцев, в Наполеоновских войнах были скорее наблюдателями в силу своей отдаленности от Европы. Подобный фактор автоматически исключал США из числа непосредственных и активных участников континентальной войны, делал ее периферией, удаленной от театра военных действий. Однако и США в конечном счете не остались в стороне от европейского конфликта, отголоском которого стала англо-американская война 1812 г.