Алексей понял, что поддержки не будет и махнул рукой.
– Ладно, не суть. Я просто хотел сказать тебе, что устаю, что мне не хватает немного другой жизни, той, прошлой – более красочной, с авантюрами и странствованиями по белу свету. Ребёнок это, конечно, хорошо, но хотелось бы и более весёлой и разнообразной стороны жизни.
Михаил нахмурился.
– Брат, ну как ты можешь свою дочь называть «не особо весёлой стороной жизни»? Ладно, давай не будем больше на эту тему. Наливай ещё по кружке, опустошим, наконец, башню.
Примерно через час Алексей, чуть покачиваясь, брёл уже один по привычному маршруту в сторону дома. Настроение, несмотря на хмель в голове, было не ахти, ибо ожидаемых фееричных положительных эмоций от общения за кружкой пива он не получил. Всё прошло как-то скомкано, а вместо душевности от брата одни обвинения в равнодушии. Да, не понял он его. А ведь раньше, когда у брата сына ещё не было, они даже все вместе с жёнами ездили на море. И главное, он совсем другим был, без этой нудности и зашоренности. Море, яхта, вино и веселье – перед Алексеем проплывали картинки воспоминаний, вызывая лёгкую улыбку и обволакивая сознание сладким елейным туманом. С этой улыбкой он и шёл, пока не поравнялся с турагентством, находящемся рядом с его домом. Лёша обожал туда периодически захаживать: то рассматривать рекламные картинки на стенах офиса, то спрашивать о скидочных турах. Это его успокаивало и даже веяло обманчивой надеждой, что он таки сможет как-нибудь взять тур и уехать один или с семьёй… хоть куда-нибудь.
Открыв дверь офиса, он сразу привычно устремился к самой дальней от столов с менеджерами, покрашенной в голубой цвет стенке, на которой висели красочно оформленные фотографии мировых курортов и шикарных отелей. На одних рекламных проспектах красовались вылизанные до совершенства линии песчаных пляжей, буйство экзотической растительности и сверкающее богатство пятизвёздочных гостиниц. На других белоснежные колонны, золото куполов, величественные линии дворцов и примыкающих к ним старинных улочек и прочие памятники архитектуры различных стилей и конфессий. Всё это кричало, манило к себе блеском и комфортом.
Все эти рекламные изыски Алексей долго рассматривал, примеряя на себя каждое предложение. Он представлял себя лёжа на диване в люксовом номере, в ресторане, потом на лазурном пляже… причём, почему-то, только себя одного. Стоял он долго, улыбаясь куда-то в пространство рассеянной улыбкой.
– Что-нибудь заинтересовало? – минут через десять услышал Алексей, как сквозь вату. Эта фраза к большому неудовольствию вырвала его из мира грёз. Он обернулся. Менеджер-зазывала широко улыбался Алексею.
– Что, простите? – машинально переспросил он, не сводя взгляда с этой улыбки.
– Вы уже выбрали, куда хотите съездить?
Улыбка продавца путешествий, на несколько секунд завладевшая Лёшиным взглядом, напоминала что-то далёкое и светлое. Через секунду он вспомнил: опять то кафе на бульваре Вожирар и сидящие напротив французы с такими же улыбками, как сейчас у менеджера – лёгкими, безоблачными, даже наивно детскими. Сегодняшний разговор с братом разбередил рану забытых воспоминаний. И сейчас Алексей горячо желал так же, как они иметь на лице пусть даже глуповатую, но счастливую улыбку.
– Пока нет, извините. Жду «горящих» предложений.
Менеджер кивнул:
– Они будут, заходите к нам почаще. Я вижу в вас человека свободного, европейского, не то, что наши ватники.
