– Давно замечено, что нормальному мужику достаётся дурная баба и наоборот, – я поддержал разговор и вдруг обнаружил, что иду один. Я с недоумением поглядел по сторонам. Андрей исчез. Как сквозь землю провалился! Рядом находились несколько железнодорожных контейнеров. Дверь одного из них была открыта. Я подошёл к этой двери, и увидел Андрея в железном пустом чреве контейнера, внимательно рассматривающего обрезки кабелей, валяющихся на полу.
Андрей ориентировался на Центральном складе так, как будто работал здесь всю жизнь. Не плутая по коридорам первого этажа, уверенно привёл к лифту, и мы сразу поднялись на нужный этаж, потом было опять несколько коридоров, и мы, наконец, оказались на большом складе. Многоярусные стеллажи с ящиками тянулись насколько хватает глаз.
В служебном помещении сидели за столом две женщины, – одна пила чай с конфетами, другая – оформляла какие-то документы. Они с ожиданием посмотрели на нас. Андрей сказал женщине, которая занималась документами, решив, что она главная:
– Здравствуйте, не поможете…
Она указала на женщину, пьющую чай.
– Не поможете нашему горю, – его тон взывал к сочувствию. – Нам нужно шесть болтов на десять и длиной миллиметров сто.
– А вы, кто такие?
– Из ЭРО. Вся надежда на вас.
– А зачем вам?
– Для отдела. Нужно укрепить дверь.
– Галя, дай им шесть болтов.
– И шесть гаек, – попросил Андрей.
– Какие вам, укороченные или высокие?
– Стандартные, – подумав, сказал он.
– Они все стандартные.
– Высокие. И ещё двенадцать шайб.
– Начинается, – сначала болты, потом гайки.
– Без шайб нельзя: одну – под шляпку, другую – под гайку.
Получив нужное, мы пошли по коридору к лифту.
– Когда просишь, надо знать точные размеры, – сказал Андрей. – Или приблизительные. Потому что здесь очень много болтов.
– А зачем тебе болты? – спросил я, усомнившись, что он хочет отремонтировать дверь в отделе: все двери, по моему мнению, были целые.
– Для станка. Чтобы закрепить рабочий стол к раме.
– Ты бы ещё гроверные шайбы попросил.
– И гаечный ключ. Надо же гайки прикручивать. Правильно?
Потом мы пошли на склад металлоконструкций. Ему нужен уголок и листовое железо. Он собирался делать гараж. Я не оставил Андрея, не пошёл по своим делам только потому, что мне вдруг стало интересно, чем же это всё закончится? Сколько можно ходить по заводу?
В похожую ситуацию попали, связавшись с Андреем, мои товарищи по работе Виктор Зуев и Валера Садков.
Мы отметили в отделе день рождение Садкова. Как всегда, одной бутылки водки показалось недостаточно. Зуев предложил купить ещё бутылку. Андрей сказал, что у него есть бутылка водки на заводе в камере хранения. Они уехали – Андрей, Зуев и Садков, весёлые, возбуждённые, предвкушающие удовольствие от выпивки. А я остался, решив, что мне хватит. Вскоре Зуев и Садков вернулись, хмурые, озабоченные, и, как мне показалось, трезвые.
«А где Андрей?» – спросил я. «Спроси что-нибудь полегче, – Зуев небрежно, с досадой положил на стол целлофановый пакет с пончиками. – Ты знаешь, сколько мы его ждали? Целый час! Говорит, я сейчас забегу на завод и сразу вернусь. А если Андрюшка зашёл на завод, его ждать бесполезно, как… Как Пятьдесят первый автобус! – Однажды Зуев больше часа ждал автобус, который ходил по Пятьдесят первому маршруту: Сормово – Щербинки. – Мы и закуску купили, – он указал на пакет с пончиками. – Всё. Ждём его. А он не вышел!» – «Так вы не дождались его?» – «Не дождались! Он, может, будет ходить до вечера. Жди его».
