– Мам, почему ты трусиха, а мне двенадцать? Что она несёт? Тебя Толик красит, ему виднее, какой цвет тебе идёт! – девушка возмущённо прошипела и демонстративно отвернулась.
– Привет, Свет. Передам мастеру, что теплее нужно оттенок подбирать, – Катя шагнула навстречу, как только дверца открылась. – Дочке уже пятнадцать.
– Проходите, проходите, не стесняйтесь. Пойдёмте, как раз к столу. Ради вас открою последнюю банку клубничного варенья, уважу дружбу старую. А то Лизка притащила внуков, всех четырёх, а сама укатила отдохнуть. А эти троглодиты всё смели подчистую в подвале. Еле успела припрятать заначку, – Света тянула под локоть подругу детства.
– Да нет, Свет, спасибо. Я зашла тебе спасибо сказать, что дом не бросила, по счетам платишь и прибираешь. Сколько я тебе должна за год? Ты извини, развод со Славой тяжёлым выдался, забыла обо всех делах, и о доме тоже, – она распахнула сумочку и достала красный лакированный кошелёк.
– Так это ж не я. Ты ж сама Аньке поручила за домом смотреть. Я удивилась, думала, что обиделась за что. Может плохо поблагодарила, когда мать похоронить помогла. Я ей ключ отдала и знать не знаю ничего.
– Какой Аньке? Я никого ни о чём не просила. Никому не звонила. Говорю же, не до этого мне было. Славка делёжку устроил, я полгода по судам моталась, – мысли сплетались в клубок и вопросов становилось всё больше.
– Как какой? Митькиной сестре. Она почтальоншей работает. Пришла однажды и ключ попросила. Я тебе позвонила, ты недоступная была. Вот и отдала.
– Я об этом знать не знаю, никого не просила. Зачем ей ключ? – с каждой минутой вопросов становилось всё больше.
От волнения голова закружилась, и Катя прикрыла рукой глаза. Качнулась.
– Что стоишь, глазёнки вылупила, помогай. Давай отведём её в дом, – безапелляционный приказ Кристина ослушаться не решилась.
Подхватив с двух сторон, они завели Катю в дом. Желудок подростка предательски заурчал, когда нос ухватил запах борща и чего-то шоколадно-ванильного.
– Голодаешь, небось? Или вся в мать, как ведьма? – от Светкиного гогота Катя пришла в себя. – А вы обе на баб Асю похожи, прям копии. Хорошая женщина была, добрая. Жаль, что рано ушла, ей бы жить да жить. Но, судьба. Ладно, что тут в прихожке стали, на кухню идите, хоть покормлю доходяг.
– Свет, спасибо, у тебя своих полно, а тут и мы ещё на голову свалились, – она кивнула в сторону зала, откуда выглядывали два любопытных мальчишечьих носа.
– Напугала! Мне, когда Лизка вместе с Костиком подбрасывают, шестеро становится. Жена его, Алиска, хоть и недолюбливает меня, но детей привозит регулярно. И не лень таскаться за восемьдесят километров ради педикюров-шредикюров. А мне главное что? Чтобы сыну хорошо было. Поэтому не привыкать. Пошли на кухню.
Катя будто вернулась лет на тридцать пять назад. Светка сдержала слово, данное отцу. Мебель резную не выкинула, всё на месте. Комод, на который у дяди Паши ушёл год, даже был свежеполачен. Вешалка-отказник держала детские куртки и пальто. Не ошибись тогда клиент с размером, не дождалась бы тёть Люся крючков.
На кухне только гарнитур изменился. Низ хозяин успел сделать, вырезать на дверцах завитки и узоры, а верх нет – слёг с инсультом. Света постаралась, насколько это возможно, подобрать комплект, но разницу в цвете внимательный глаз приметит. Стол и стулья остались прежними, массивными, дубовыми.
