Будет точка, после которой не будет дороги назад.
Всё замерло. Пространство сжалось. Шум исчез. Только дыхание. Слишком громкое. Слишком неровное.
И тогда просто разошлись.
Не сразу. Не вдруг. Не так, чтобы пожали руки. Просто… отошли. Без слов. Каждый к своим. Не из страха. Из понимания.
Перемирие. Не дружба. Не прощение. Просто граница, за которую больше не заходили.
Но школу это не изменило.
Она просто ждала новых.
Глава 6. Шаг.
Лёшка ушёл после десятого.
Не было речи, не было скандала. Он просто не вернулся. Ни к звонкам, ни к переменам, ни к взглядам учителей, в которых читалось всё, что они боялись сказать вслух: «Исчезни». Он исчез. Молча. Без объяснений.
В школе для него всё закончилось задолго до выпускного. Последний звонок был не точкой, а эхом. Он ушёл не потому что не мог учиться, а потому что не видел смысла. Учиться ради галочки? Ради того, чтобы кто-то поставил оценку в журнал, в который он больше не смотрел? Нет. Он прожил в этих коридорах всё, что должен был. И больше не собирался возвращаться.
Колледж стал логичным продолжением. Не выбором, а скорее маршрутом. Там, где учился Ваня. Те же стены, те же кабинеты, та же профессия – программирование. Без метаний. Без вопросов.
Он никогда не думал, кем хочет быть. Никогда не формулировал желания, не строил планы. Но всегда знал, на кого хотел быть похожим. Брат был для него не кумиром, не героем – опорой. Фигурой молчаливой уверенности. Человеком, который не задаёт вопросов, а просто делает. Без лишнего шума. Без пафоса.
В детстве он подражал ему в жестах, в интонации. Повторял походку, слушал ту же музыку, носил кепку с таким же наклоном. Сейчас – в выборе будущего. Не потому что знал, чего хочет. А потому что Ваня знал. А этого было достаточно, чтобы идти следом.
Программирование? Почему нет. Но чем глубже он погружался, тем яснее становилось: не его.
Сначала раздражение. Потом – усталость. Потом – почти физическое отторжение. Алгоритмы вызывали у него ощущение мертвечины. Всё было правильным, логичным – и абсолютно пустым. Как будто кто-то пытался объяснить смысл жизни через таблицу умножения.
Он пытался. Старался. Честно. Сидел над задачами, вглядывался в экран, щёлкал мышкой, листал справочники. Но всё больше напоминало бессмысленное жонглирование цифрами, которое никогда не оживёт.
Однажды он просто закрыл ноутбук и уставился в белую стену. И понял: даже если он научится – жить этим не сможет. Просто потому что это не его дорога. Не его ритм. Не его язык.
Ваня – мог. Он – нет.
Школа не дала ему знаний. Она дала ему инстинкт. Прав тот, кто сильнее. Не тот, у кого диплом. Не тот, кто правильно отвечает. А тот, кто может сделать больно – и не дрогнет. Всё остальное – бутафория. Слова, оценки, выговоры. Он в это не верил. И никогда не верил.
Он верил в другое. В крепкие кулаки, в короткие диалоги, в умение быть своим. В тех, кто стоял рядом. В понятия, которые не записывали в тетради, но по которым жили. Улица была его институтом. Его школой. Его храмом. И она требовала многого.
Когда он пришёл в колледж, он уже не был тем, кем был в школе. Он был фигурой. Не пугалом и не авторитетом. Просто тем, кого замечали. С ним считались. Иногда – звали. Иногда – слушали. Он умел стоять. Умел смотреть. Умел молчать.
Насилие больше не пугало. Оно стало частью ритма. Способом, средством, иногда даже необходимостью. Он не искал конфликтов, но и не отводил взгляда. В этом мире всё решалось быстро. Одним словом. Одним жестом. Иногда – одним ударом.
