Все дружно посмотрели на меня. А что я?.. Да я убила бы того ублюдка, который довёл кроху до такого состояния!
Тонкие, почти прозрачные ручки из последних сил ухватились за меня.
- Не бойся! – успокаивала я ребёнка. – Я никому тебя не отдам!
На скептические лица силовиков своих и иномирных предпочитала не смотреть. Воронцов устало потёр лицо:
- Так! Давайте по порядку! Сейчас надо убедиться, что девочка в порядке. Покормить её, в конце концов… А там решим, как быть.
Мостовский посмотрел на меня:
- Дарья, вы понимаете, что должны остаться здесь?
Кивнула в ответ.
- Я бы и так не ушла.
Губы некроманта дрогнули в улыбке.
- Хорошо.
Нас, наконец, оставили одних. Маги сообразили, что девочка так и будет клещом висеть на мне, боясь, что её заберут, и ушли. Оказавшись в маленькой комнате, я смогла выдохнуть и рассмотреть малышку. Никита, пусть и с воем, но избавил её от вшей. Хотя девочку не мешало бы искупать и переодеть. У неё были светлые волосы, короткие, криво обкорнанные. Про чёлку вообще молчу. Ощущение, что её сгребли в кулак и отрезали. Это же надо так изуродовать ребёнка! Ведь красивая малышка! Глазки голубые-голубые! Одеть, причесать – и получится куколка!..
Я дала крохе попить. Она жадно припала к кружке, хлебала воду, обливаясь и обливая меня. Потом с такой же жадностью набросилась на еду. Но лекари, предположив, что девочка давно не ела, подготовили небольшую порцию с заклинанием сытости. Какое-то время я молчала: не могла говорить, внутри всё болело. Видеть голодные глаза ребёнка было невыносимо. Постепенно взяла себя в руки, стала помогать: отламывала маленькие кусочки и подносила к ротику.
- Вкусно?
Но кроха по-прежнему молчала. Только в глазах робкая надежда. А ещё жёлтый гной. Какая-то его часть вымылась раньше вместе со слезами. Теперь он опять собирался в уголках. Я сказала об этом вслух, громко, зная, что камеры снимают всё, что здесь происходит. Через короткое время на столе появилось зелье. Когда я промывала малышке глаза, она уже была сонная. Ещё бы! Столько переживаний свалилось на бедную!..
Мы быстро уснули, согревшись под одеялом. Но даже сквозь сон я чувствовала, как девочка держит мою руку. Прижала её спинкой к себе, словно укутывая своим теплом, и малышка успокоилась, расслабилась. А я прислушивалась к собственным ощущениям. У меня не было младших братьев и сестёр или племянников, ни родных, ни двоюродных. Но с этим ребёнком так легко, естественно всё получалось, как будто я была нянькой со стажем. Я чувствовала, как лечь, чтобы не придавить во сне, как погладить маленькую ручку, чтобы дать ощущение своего присутствия.
В эту ночь я, наконец, выспалась.
…
Проснулась от холода и странных неприятных ощущений. Открыла глаза, без паники оглядываясь по сторонам: я не забыла, что случилось накануне. Девочка ещё спала, подсунув кулачок под щёку. Пусть спит, а я вспомнила о том, что заставило меня вынырнуть из приятного сна. Приподняла край одеяла и непроизвольно скривилась от запаха. Малышка описалась. Поэтому я и проснулась. Мокрые одежда и одеяло комфорта не добавляли. В тот же миг дверь тихо отворилась. На пороге стоял маг в форме.
- Я принёс чистую одежду вам и ребёнку.
Покраснев, кивнула ему.
- Спасибо.
Но стоило мне подняться с кровати, заворочалась и девочка. Стала тереть глаза ручками. Я помогла ей убрать скопившийся гной.
- Доброе утро. Ты выспалась? - улыбнулась крошечке. – Пойдём умываться?
