Как только Сапог добрел до конца временного строительного прохода (в конечном счете превратившегося в соответствии с логикой популярного афоризма в постоянный), его взору предстало еще одно удивительное и необычное для Рандомли зрелище. Прямо перед ногами главного героя, в том месте, где обрывался дощатый пол пешеходной галереи, и где раньше всегда начиналась брусчатка, сейчас красовалась каша из щебня и песка, а рядом стояли штабели новехонькой тротуарной плитки. Выбравшись из тесного тоннеля, он узрел и инструмент окончательного решения плиточного вопроса – группу трудовых мигрантов откуда-то из стран Средней Азии, с головой поглощенную работой по замене тротуарного покрытия. «Ничего не понимаю, – промелькнуло у Энвидия в голове. – И когда Рандомля успела так похорошеть при нашем мэре Потанине? Да и с чего, вообще, вдруг так резко?»
И тут его осенило. Всем увиденным им прежде странностям и загадкам в один миг было найдено плававшее на поверхности логическое объяснение, которое до этого момента ему не удавалось выудить из пучин собственной памяти. Сапожников вспомнил, что через три недели губернатором области планировалось посещение Рандомли с рабочим визитом, а маршрут его следования до цели предполагалось проложить как раз через историческую Миллионную улицу, которая одна из немногих могла показать себя в выгодном для города свете. Выстраиваемые таким образом на улицах Рандомли потемкинские деревни призваны были продемонстрировать главе региона благополучие и процветание районного центра.
Аккуратно обогнув подготавливавшуюся гастарбайтерами к замощению площадь, Сапог вышел на финишную прямую до «РандомМузТорга». Недалеко от входа в магазин, на той части тротуара, плитку которой уже успели обновить несколькими днями до этого, каким-то наглецом прямо посреди пешеходной дорожки был припаркован черный Lexus. Протискиваясь в неширокий просвет между витриной лавочки музыкальных инструментов и бочиной «лексуса», Сапожников, между делом проклиная его владельца, прошептал: «Вот такие, как ты, точно принадлежат к худшей части человечества. "СтопХама" на вас нет».
Выскользнув из стесненных условий пешеходного движения, вызванных незаконной парковкой, он наконец очутился перед входом в «РандомМузТорг». Сапог потянул на себя дверь, приветливо отозвавшуюся переливом колокольчика «музыка ветра», и вошел внутрь музыкального магазинчика. Внутри оказалось полным-полно народу, что, в принципе, было совсем не характерно для утра выходного дня. Данный факт тотчас же смутил нелюдимого социофоба, не готовившегося к подобному столпотворению. Прочитав расклеенные сразу после входа объявления, он понял, что причина массового скопления людей крылась в том, что сегодня в магазине был последний день распродажи с выгодными акциями и скидками.
Среди толпы покупателей в гитарном отделе Эн разыскал свою сокровенную мечту – шестиструнную черно-белую Yamaha с корпусом из агатиса и грифом из клена. Перед покупкой аппарат обязательно требовалось хорошенько опробовать, поэтому он оглянулся вокруг в поисках ближайшего свободного продавца-консультанта. Все находившиеся в его поле зрения продавцы, как назло, заняты были консультированием других клиентов. Тогда Сапожников прошел чуть дальше по отделу и набрел на полноватого невысокого мужчину пожилого возраста, одиноко разгуливавшего взад-вперед вдоль прилавков. Невзирая на то, что толстый мужичок мало походил на типичного продавца-консультанта, надетая на нем корпоративная форма с фирменными цветами «РандомМузТорга» выдавала в нем такового, а потому, за неимением другого варианта, Сапог решился обратиться с просьбой испытать выбранный товар именно к нему. Этим солидного возраста дядечкой с огромной лысиной был любивший временами попримерять на себя роль обычного менеджера Федор Шилов.
