«Да заколебал ты меня уже. Что тебе надо-то все, – рассерженно подумал Энвидий. – Еще и голосовые мне шлет, придурок. Знает же ведь, что я на совещании сижу». Включив голосовое сообщение и прислонив телефон к уху, он тихой сапой откатился на стуле назад к столику с микрофоном. В голосовом сообщении, которое не содержало в себе ни толики сколь-нибудь важной информации, Радик описывал приятелю свой трудный путь по узкой проселочной дороге до опушки и в который раз сетовал на затяжную видеобеседу. На фразе: «Ща гляну, йеп, скок ты там сидишь уже» радиковское аудиосообщение внезапно затихло. Подумав, что бесполезнейшее за всю его жизнь голосовое подошло к закономерному концу, Сапог убрал телефон от уха и, не блокируя его, положил на столик, чтобы освободить кисть и обеими руками расправить скомканную тряпку, исследовав ту на степень загрязненности и, соответственно, пригодность к использованию в качестве средства для протирки от пыли.
Лишь когда перфекционист взял в руки тряпочку, он краем глаза разглядел на вновь загоревшемся экране все еще продолжавший свое движение вправо бегунок, с запозданием поняв, что голосовое сообщение Рязанова вовсе и не думало заканчиваться, а всего-навсего взяло кратковременную паузу для того, чтобы его диктор выполнил точную калькуляцию продолжительности переговоров по состоянию на тот момент времени. Более не имевший перед собой физического препятствия, датчик приближения устройства послушливо отдал приложению команду перевести режим воспроизведения аудиосообщения с проигрывания через разговорный динамик на проигрывание через динамики основные полифонические, которые по случайному и не совсем удачному стечению обстоятельств оказались настроены на максимальный уровень громкости. Оказавшись аккурат под никогда не выключавшимся резервным микрофоном, незаблокированный телефон после недолгого затишья снова стал озвучивать голосовое Радика, но уже не только одному Сапогу на ушко, а во всеуслышание.
Послышавшееся из телефонных динамиков звонкое распевное: «Йе-е-е-е-е-е-п!», тут же захваченное микрофоном и отправленное им в звуковой канал конференции, раскатисто прогремело из колонок на том конце связи, на полуслове перебив чью-то важную реплику. Воспроизведенное на другом конце провода рязановское фирменное выражение оказалось настолько громким, что несшая его из колонок звуковая волна была уловлена микрофонами с той стороны и в виде аудиосигнала передана с некоторой задержкой обратно на сторону «РандомЭкса». Гулким эхом прозвучавший теперь уже из рандомэксовских аудиоколонок, клич возмущения повторно облетел совещательную комнату и, несколько раз отразившись от разных ее углов и поверхностей, растворился в воцарившейся напряженной атмосфере.
В видеоконференции застыла неловкая пауза. Лица переговорщиков по обе стороны экрана выражали растерянность и замешательство. Сотовый аппарат Сапога тем временем снова стал транслировать в конференцию отчетливый голос: «Йе-е-еп, дура, уж о́лмост час сидишь там! Камо́н, гони оттуда ссаными тряпками всех, скок можно уже». Рандомэксовцы, локализовавшие источник звука, в едином порыве непонимающе уставились на Энвидия, который, постигнув причину произошедшего по его вине эксцесса, только к этому моменту смог справиться со своим страшным позором и определиться с тем, какие действия теперь требовалось осуществить для ликвидации последствий возникшей чрезвычайной ситуации.
