– А это рыбацкая лодка, там тоже интересно.
– Что интересно? Заниматься любовью?
– Нет. Запах не тот для любви….
– Знаешь, когда действительно любишь и сходишь с ума от любви, неважно какой запах.
– Вот и нет, – решил возразить я, – это просто похоть физиологическая, хоть в навоз плюхайся. А любовь бывает там, где всё красиво.
Ответа не последовало, мадам отправилась в бар, хлопнув дверью…..
Свежая рубашка была одна. Оставим её на ужин. Так, что у нас в карманах как бы моей одежды. Странно, но пустые карманы меня не удивили. Я просто никто. Пожалуй, надо удирать отсюда. Или вспомнить, кто же я. Прошелся по комнатам номера, вышел на балкон и увидел внизу мадам Соррель, разговаривающую с девушкой в кабриолете. Та подняла голову и помахала мне рукой. Потом она что-то сказала мадам Соррель, и они засмеялись. Пойду и я в бар.
– Виски и безалкогольный коктейль с запахом ванили.
Мне принесли такой странный дуэт, и почти сразу же в баре появилась мадам Соррель.
– Не хочешь ко мне? – спросила она.
– Нет. Не буду нарушать вашу чайную церемонию своим алкоголем.
Она взяла стакан явно не с чаем и пересела ко мне.
– У тебя странный набор. Тебя это месиво не приведёт в неподобающий вид?
– Как никогда свеж и трезв. Но сейчас мы немного выпьем, и я буду объясняться тебе в любви.
– О, да ты уже хорошо приложился, раз наконец-то решился на такое.
– Милая, я всего лишь пошутил. Что нового ты узнала из беседы с очаровательной кабриолетчицей?
Мадам не ответила. А мне вдруг захотелось ощутить хоть какой-то запах! Так бывало раньше – запахи вызывали ассоциации в голове и ты вспоминал давно забытые ситуации, случаи, вещи. Взяв стакан с виски, я поднёс его к губам и решил незаметно понюхать ремешок от часов. Так, а что мадам купила мне? Филипп Патек! Я взял руку мадам и поцеловал её, а подняв голову, увидел в её глазах слёзы. Она медленно провела рукой по лбу, словно стирая капли пота или какие-то мысли в голове. Рука тонкая и ухоженная.
– Ты так давно не играла мне, – вдруг вырвалось у меня.
– Что? Вспомнил тот единственный раз, когда при тебе сидела за роялем?
– А почему?
– Почему? Вся наша жизнь может выражена в этом «почему?» – cказала она с горечью.
– Мои или твои почемучки?
– Твои.
– А почему ты сказала «наша»?
– Ошиблась. У нас есть отдельно твоя жизнь и всё остальное, что я называю нашей жизнью.
– Прости, родная.
Её глаза округлились от удивления, и она долго, не отрываясь, смотрела на меня. И мне захотелось долго смотреть в эти вдруг погрустневшие и потемневшие глаза. Перевёл взгляд на губы, потом на волосы. А она красива, красива не броской красотой, а той, которой хочется любоваться и погружаться в неё, как в тёплое ласковое море. Видно, я сказал что-то не характерное для Мишеля, но не чувствовал напряжения от этой странной ситуации, как в первые минуты. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, и нужно доиграть роль этого Мишеля. Но почему доиграть? Наверное, где-то в моём закрывшемся мозгу всё-таки была память обо мне другом. А пока проснулись только мои зеркальные нейроны, отвечавшие этой женщине и заставлявшие меня жить в её мире. Я не стал пить алкоголь, мне нужен был контроль над собой, и захотелось быть ведущим в этой странной игре обстоятельств. И мне нравилась эта женщина, мне очень нравилась эта женщина.
– Не похоже, что ты разыгрываешь меня. Или просто хочется в это верить, – сказала она тихо.
