Ибридо. Часть 2 - страница 32

Сегодня я впервые попробовала этот наркотик. Пристрастилась так, что мне хотелось принимать его в сумасшедших дозах. А поставщик «кайфа» был готов снабжать им до самого рассвета.

– Фух… – выдохнул Уильям, откинувшись на свою подушку, затем задумчиво взглянул на меня: – А я думал, ты только на охоте такая резвая.

– Это еще цветочки. Так сказать, первый опыт, – усмехнулась я. – В следующий раз я покажу тебе, на что способна голодная кошечка!

Повыделывалась и засмеялась.

– Сегодня кто-то будет спать как убитый? – и тут я резко до боли прикусила язык: словосочетание «убитый» и «Уильям», мне совсем не нравилось.

– Спать? – удивленно воскликнул Уильям. – Да во мне столько адреналина!

Он вскочил на ноги и, бурно жестикулируя, принялся тараторить:

– Да я готов бежать в лес, рассекать по нему до самого рассвета, обгонять ветер, охотиться! Ты не представляешь, сколько сил вдохнула в меня!

Я смеялась над тем, как он скачет по кровати, похожей на огромную паутину, и выпутывает ноги из сорванного балдахина.

– Так вперед! Выплесни свой адреналин!

– А ты разве не хочешь сейчас поохотиться? – он стал серьезным. – Вот так просто завалиться спать? Ты серьезно?

– Я с утра вдоволь насытилась. А вот тебе, я вижу, точно стоит пару часов погонять по лесу!

Уильям еще несколько минут уговаривал меня разделить с ним ночную прогулку, но я была не в силах, и он отправился в гордом одиночестве. Хотя, скорее всего, мне больше хотелось прогуляться не по лесу, а по нашему дому. Помечтать, как я буду готовить ему ужин на кухне, как мы будем сидеть по вечерам на террасе и, закутавшись в теплый плед, любоваться на звезды в черном небе.

Обследовав еще раз сад и дом, я наконец решила подняться на мансарду.

– Здесь можно установить бильярдный стол, – рассуждала я вслух, проходя по большому пустому помещению. – Нужно будет предложить Уильяму. Будет здорово устроить здесь комнату отдыха!

Я восхищенно вздыхала, представляя, как Уильям, Алекс и Оливер будут проводить тут вечера, пока мы с Бри, Дори, Амалией и Линдой будем вести девичьи разговоры в гостиной.

Я уже была готова спуститься вниз, но притормозила на верхней ступеньке, увидев неприметную дверь. И тут вспомнила что сказал Уильям, когда я обнаружила еще один этаж в доме: «А это оставим на десерт». Может, десерт как раз и ждет меня за этой дверью?

Посомневавшись несколько секунд, я, конечно же, решила открыть ее, ту таинственную дверь.

– Одним глазком посмотрю и сделаю вид, что ничего не видела! – Уильям знал, что для меня запретный плод ну очень, очень сладок! И должен был понимать, что я это сделаю, оставшись одна в доме.

Я тихонько приоткрыла дверь и поежилась от скрипа, как будто меня вот-вот застукают за преступлением. Но в следующий момент я распахнула дверь до конца, и моя челюсть отвисла до пола.

За этой неприметной дверью был зал! С зеркалами на стенах от потолка до пола, со станками и прожекторами на стенах. И он был для меня!

– Не может быть… – всхлипнула я. – Мое балетное царство…

Я со слезами радости разглядывала стены между зеркалами, на которых разноцветными красками были изображены танцовщицы в разных позициях, и все они были грациозные, как лани. Они настолько вдохновляли, что мне сию минуту захотелось встать к станку и приступить к любимому делу, по которому я жутко соскучилась.

Мне стало немного стыдно за свое любопытство, ведь Уильям обязан был увидеть эту эмоцию – слезы радости из широко распахнутых глаз. Смогу ли я сыграть точно так же, когда он приведет меня сюда, чтобы показать то, что оставил на десерт? Да! Да! Да! Я буду визжать от радости и кидаться ему на шею за то, что он попал в яблочко. После того, как я перестала заниматься балетом, я попросту гнала от себя мысли о нем, понимая, что они могут причинить мне одни страдания, не более. Но я и рассчитывать не могла, что вновь надену пуанты и буду танцевать. Пускай не на большой сцене, как я мечтала, но это теперь совсем не важно. Важно то, что я могу заниматься своим любимым делом сколько захочу. У меня не закончится время, не придет другая группа. Разве я могла о таком мечтать? Господи, Уильям, может быть, я тоже однажды научусь так тонко чувствовать тебя, подмечать все твои желания и исполнять их, как это делаешь ты!