Пятнадцатый век церковь встретила глубоким кризисом, потрясшим до основания незыблемую твердыню католицизма. В короткий срок, один за другим, были объявлены еретиками и смещены три Папы. Над христианским миром нависла угроза безвременья. Занявший в это время пошатнувшийся римский Престол Бенедикт XIII, желая продемонстрировать миру непоколебимость церкви, вызывает раввинов на открытую дискуссию. Еврейская религия, полторы тысячи лет стоящая на пути у христианства, должна быть наконец посрамлена и растоптана, а евреи поголовно обращены в истинную веру, – пишет он воззвание к епископам.
Шестнадцать Арагонских раввинов предстали перед сорока лучшими теоретиками христианства, собранными со всей Европы. Бенедикт XIII, восседая на роскошном кресле, облаченный в щедро украшенные драгоценными камнями одежды, открывает дискуссию…
Через шестьдесят дней заседаний, превратившихся для раввинов в полное откровенных угроз судилище, проигравший и раздосадованный Папа прекращает дебаты и покидает собрание. Разбитый наголову, в ярости он повелевает изъять и сжечь все Талмуды, а евреев насильно обратить в христианство. Католицизм, проповедующий всему миру добро и терпимость, в очередной раз берет в свои руки Меч и Огонь.
Церковь не простила Бенедикту XIII поражения, и он вскоре был смещен. Для евреев – тех, кто не испугался угроз и насилия, наступили десятилетия относительного покоя. Хуже всего было остальным, кого церковь все же сумела обратить в христианство, приняв в свои «братские» объятия. Евреи называли их – анусим – принужденные; братья-христиане – маранами, свиньями.
Испания, в течение многих веков наиболее фанатично преданная церкви, раздробленная и растерзанная опустошительными войнами, остро нуждалась в деньгах. К концу XV столетия евреям Арагонского и Кастильского королевств удалось сконцентрировать в своих руках огромные по тем временам финансовые ресурсы. Во все времена и у всех народов деньги всегда означали – власть! Не всегда публичную и явную, но всегда – власть! Испанские королевства задолжали евреям такую огромную сумму, что избавиться от долга стало означать – избавиться от евреев.
И когда наследник арагонского престола Фернандо взял себе в жены Изабеллу, наследницу кастильского королевства, объединив тем самым обе страны, началось заключительное действие трагедии испанского еврейства.
В планы циничного и тщеславного Фернандо входило – захват мусульманской Гренады, принудительное крещение евреев и мусульман, а также создание самого мощного в Европе католического королевства. Для крестового похода в Гренаду нужны были большие деньги, и, заручившись согласием Папы, Фернандо обвиняет новообращенных евреев в ереси. Десятки тысяч людей заживо сжигаются на святых кострах, а их имущество пополняет казну. Едва успев отмыть руки от нечистой крови обращенных, их католические величества издают указ, предписывающий всем евреям, нежелающим принять христианство, в трехмесячный срок, оставив имущество и золото, покинуть страну.
Фернандо и Изабелле, залившим страну кровью маранов, и присыпав ее пеплом от сгоревших костров, уже не нужны были еврейские жизни, но им по-прежнему были нужны еврейские деньги. Евреи посылают во дворец делегацию, составленную из самых известных и уважаемых раввинов, ученых, врачей – во главе с министром финансов королевства – Ицхаком Абарбанелем. Евреи предлагают огромный выкуп за право остаться на своей родине, и их католические величества соглашаются. Почти соглашаются…
