Скользнув усталым взглядом по расставленным приборам, я увидела три заготовленных тарелки. «Видимо, - догадалась я, - в этом доме повару принято есть с хозяевами. Очень мило».
- У вас есть алкоголь? - неожиданно для самой себя спросила я. Барбара замерла с четвертой тарелкой в руке, которую тоже собиралась поставить рядом с остальными. - Простите, но… Мы кого-то ждем? Конрад меня не предупредил.
Женщина растеряно отряхнулась, будто возвращаясь мыслями от моего внешнего вида к сервировке стола, и испуганно прикрыла рот рукой.
- Ох, черт… Я думала, раз мистер Шульц привел вас сюда, то… То… - она моментально захлопнула рот рукой и снова уставилась на меня с широко распахнутыми глазами. Нервно сглотнув, Барбара выпалила: - Я подумала, что босс приведет своих друзей, желая вам их представить, простите мне мою самоуверенность.
Последнее предложение Барбара тянула слишком долго, будто придумывая на ходу, а я чувствовала себя настолько опустошенной, что совершенно не хотела разбираться в ее моральных терзаниях. Будучи безумно уставшей, дома я тоже использовала больше тарелок, чем нужно. И это уж точно не то, на чем стоило концертировать внимание.
- Я не буду есть. Что насчет алкоголя? Конрад ведь не соблюдает дома сухой закон? - вопросительно приподняв бровь, я сама выхватила с барной стойки широкий винный бокал, а после приняла откупоренную бутылку вина, врученную мне Барбарой.
Больше всего в пентхаусе Конрада мне нравилась маленькая и уютная угловая комната с панорамными окнами, открывающими добрую часть невероятно огромного города. Закутавшись в плед, я села на высокий теплый ковер, оперлась спиной на стоящий позади письменный стол и уставилась перед собой. И внезапно все трудности стали плевыми и неважными, проблемы утонули в вине и невероятном пейзаже всегда пылающего Нью-Йорка. Это был мой город, вечно куда-то спешащий, работающий, не унывающий. Здесь никто не отдыхал, непременно двигаясь вперед. Здесь всегда было куда расти, ведь всегда находился кто-то богаче тебя, умнее, быстрее… Здесь я чувствовала себя дома. И понятия не имела, как смогу прижиться в ином месте. День без работы уже показал, насколько сильно я от нее зависима. И от самого Конрада Шульца, как бы печально и парадоксально это ни звучало.
37. Часть 36
Я резко очнулась от вибрации мобильного в кармане домашних брюк и едва не столкнула рукой бутылку вина. Огляделась и поняла, что давно уже рассвело, а спина невероятно гудела от неудобной для сна позы: сидя, да еще и на полу.
- Алло, - хрипло прошептала в трубку, осматривая полупустую бутылку вина. Алкоголь для меня был незаменимым помощником не для того, чтобы весело провести время в клубе, а скорее, верным средством забыться. От него сознание обволакивалось легкой розовой дымкой из окситоцина, к тому же – всегда рабочее снотворное.
- Эмс, привет, - радостный голос Ронни вернул меня в реальность. - Как ты, детка? Я скучаю. И все еще жду тебя, ты не забыла?
- Гхм… - размашисто потерев сонные глаза ладонью, я замялась от испытываемой неловкости. Было странное чувство, будто с Харингтоном мы не виделись сотню лет, и этот звонок казался чем-то вроде «привета» из глубокого прошлого. Внутри я давно попрощалась с бывшим женихом. - Все хорошо. Как твоя новая работа? Обустроился?
- Великолепно, Эмс! Это не город, это рай на земле. А дом… Черт, ты должна его видеть. В замках менее просторно и стильно, - он немного помолчал, будто запыхавшись от эмоций, а затем, отдышавшись, заговорил более серьезно и деловито. - Помнишь, о чем ты меня просила? Касательно твоего договора с «Шульц Инастрис»?
