Читать онлайн Тата Алатова - Идеальная Эльза

1. Глава 1

— Кто ты такая? — лохматый старик склонялся над Эльзой, цепко удерживая ее за плечо, и его глаза впивались в нее со злостью и угрозой.

— Не знаю, — подумав, ответила Эльза.

Она могла бы сказать свое имя — но оно никак не ответило бы на этот вопрос.

Могла бы называть свой возраст — что-то между двенадцатью и четырнадцатью, по соображениям самой Эльзы, но это тоже бы не помогло.

Возможно, нужно было сообщить, что ее прислали из Приюта любви и послушания, но это и без того было понятно по ее форменному платью.

Жизнь изменилась этим утром, когда Эльза мыла окна в кабинете директрисы, мадам Дюваль. Дверь вдруг распахнулась и пропустила внутрь невероятной красоты молодую даму в пышном платье, украшенном розами.

— Я больше не могу, — заломив белоснежные руки, воскликнула дама и изящно опустилась на кушетку. — Этот старик меня сводит в могилу.

— Господину Гё снова нездоровится? — спросила мадам Дюваль.

— Он опять выгнал всю прислугу и зарастает грязью в своей берлоге, — досадливо произнесла дама. — Иногда мне кажется, что он просто не выносит людей. Ах, мадам Дюваль, миленькая! Может, вы одолжите мне кого-нибудь из ваших воспитанников? Отец столько денег тратит на этот приют, уж пойдите и вы навстречу. Даже у бессердечного дельца не хватит духа выставить сиротку на улицу! Только подберите из тех, кто пособразнительнее и послушнее!

Самой сообразительной и послушной в приюте была Эльза. Ее даже никто особо не поколачивал — с тех пор как Ганс-задира попытался это сделать и даже кулак занес, а Эльза ему возьми и скажи: «Господин Ганс, да у вас же рубашка порвалась. Хотите, я ее зашью, да так аккуратно, что никто и не заметит, что там была дырка?»

Ганс так изумился, что драться передумал, а вечером смущенно принес Эльзе рубашку. Марта, чья кровать была совсем рядом, прошептала, глядя на то, как Эльза старательно шьет при свете свечи:

— Ох, и хитрая ты, Эльза!

Эльза покачала головой, нанося стежки. Она не считала себя хитрой, просто ей нравилось хорошо учиться и не нравилось, когда ее лупят.

Поэтому она исправно посещала уроки физических упражнений, которые для девочек были вовсе не обязательны, а потом уговорила Ганса научить ее драться. Никогда же заранее не знаешь, что пригодится тебе в будущем, а Эльза не сомневалась в том, что будущее у нее выйдет интересным.

Любовь к чтению разбудила фантазию, уроки домоводства приучали к труду. Эльзе было вовсе не сложно помочь кухарке с ужином, садовнику с розами или помыть мадам Дюваль окна — потому что посмотрите, какими они стали пыльными.

Она была любимицей учителя математики, молодого господина Фейсара, с которым они частенько засиживались после уроков, решая сложные задачки. Он гладил ее по косичкам и угощал яблоками, и Эльза всегда благодарила его с простодушной улыбкой.

Господин Фейсар говорил, что от улыбки Эльза становится красивой, и иногда она после этого долго смотрела на себя в зеркало. Красивая? Некрасивая? Обыкновенная, честно решала Эльза, но нисколько не огорчалась от такого вердикта.

Красивым в приюте было куда хуже.

На прощание ей выдали узелок с вещами: там были ночная рубашка, платье, смена белья и запасные башмаки. Провожал Эльзу садовник, господин Фридрих. Они долго плутали по узеньким улочкам, пока не нашли скрюченный домишко, стоявший будто в отдалении ото всех.

— Ну, ступай, девочка, — сказал господин Фридрих и сунул Эльзе несколько монеток.

Она прошла по кривой тропинке заросшего сада, толкнула тяжелую дверь, которая оказалась приоткрытой, и очутилась в темном холле с высоким потолком. Широкая лестница темного дерева вела наверх, дверь по левую руку была распахнута, и Эльза тихо заглянула в одну из них, остолбенев от количества книг.

И в эту минуту зловещий высокий тощий старик схватил ее за плечо и спросил, нависая сверху:

— Кто ты такая?

— Я не знаю, — ответила Эльза, прямо глядя на него снизу вверх, и этот ответ неожиданно заставил господина Гё фыркнуть.

— Разума тебе не занимать, — проворчал он. — Люди то и дело говорят про себя всякие глупости.

— Я пришла о вас позаботиться, — сообщила Эльза, припомнив напутствие мадам Дюваль.

— Вот как, — он насмешливо окинул взглядом ее приютское платье. — Стало быть, моя ненаглядная дочь Анна выпросила тебя у мадам Дюваль? Я не люблю досужих разговоров и лишнего шума, заруби себе на носу. И не смей заходить в мой кабинет, это вон та дверь в углу. А в остальном копошись тут на свое усмотрение.

Эльза не отводила глаз от его тяжелого подбородка, чуть выступавшего вперед, огромного кадыка, длинного носа, лохматых бровей. Он выглядел свирепым, но не вызывал у нее страха.

От господина Гё приятно пахло чем-то полынно-горьким, вовсе не так, как от других стариков. Эльза помнила приторно-удушливый запах болезни и старости — по воскресеньям они часто навещали бедняков, потому что мадам Дюваль верила в пользу благотворительности.

Эльза знала, что господин Гё был один из главных попечителей приюта, иногда на праздники она мастерила для него благодарственные открытки, но прежде никогда не видела его лично.

И теперь он казался ей непостижимо великим — очевидно, он был богат, силен и знал, чего хотел.

Эльза хотела быть кем-то похожим на господина Гё, только без кадыка, пожалуйста.

Наконец он отпустил ее плечо и пошел наверх, а Эльза, прижимая к себе узелок, осмотрелась на первом этаже.

Здесь были кухня и комнатка за ней с кроватью и грязным бельем. Наверное, она предназначалась для прислуги, и Эльза решила занять ее. Она открыла окно, чтобы избавиться от запаха затхлости. Снаружи был сад, и тяжелая ветка с еще зелеными сливами манила к себе. Но Эльза не стала есть зеленых слив, как это иногда делали другие приютские дети. В поносе нет ничего хорошего.

Еще здесь были библиотека с книгами, столовая и небольшая гостиная. К кабинету Эльза даже близко не подходила — она вовсе не собиралась нарушать прямой запрет. В сказках героиням то и дело говорили: только не ходи в тайную комнату — и они лезли туда первым делом. Эльза презирала этих идиоток и всегда сердилась, что они выходили сухими из воды.

К послушанию их приучали в приюте мудрым словом и розгами. Эльзе досталось только однажды, но этого хватило, чтобы сделать выводы. Ради чего демонстрировать свой характер? Ради наказания?

Нет, этот путь только для дураков.

Она вернулась на кухню. Все в доме было присыпано тонким слоем пыли, а здесь еще и жира. Понадобилось не меньше трех часов и двух ведер нагретой воды, чтобы отмыть все столы, стены, полы и посуду.

В кладовках нашлись запасы продуктов, и Эльза поставила вариться немудреную похлебку. Она знала, что богачи предпочитают другую еду вроде трюфелей или устриц, — Марта, которая когда-то жила в роскоши, говорила об этом с придыханием.

Но Эльза даже не поняла, что это такое.

С новым ведром теплой чистой воды она прошла в столовую и первым делом помыла там окна, впуская яркий свет.

Эльза обожала мыть окна, ей казалось, что мир становится чище и понятнее. С трудом стащив тяжелые пыльные портьеры, Эльза уволокла их в прачечную и решила, что поужинать господин Гё сможет и без них. Закончив с уборкой, она тихо поднялась наверх и позвала:

— Господин Гё! Могу я накрыть ужин?

— Ужин? — его голова высунулась из-за одной из дверей. — С каких пор в этом доме подают ужин?

Это было непонятно, и Эльза замолчала. Учитель математики, господин Фейсар, поучал ее: если не знаешь, что делать, не делай ничего. Замри, пока не найдешь решения задачи. Не надо плодить ошибки.

И теперь Эльза не знала — рассердился ли господин Гё или просто удивился.

— Спущусь через пятнадцать минут, — сказал он и хлопнул перед носом Эльзы дверью. Она перевела дух и опрометью бросилась на кухню.

Перемены в жизни были слишком стремительными, чтобы Эльза могла как следует их обдумать. Она была рада покинуть приют, но что ждет ее теперь? Господин Гё казался слишком старым, чтобы делать с Эльзой всякие мерзкие вещи, но приютский священник тоже был старым.

Мадам Дюваль оберегала непорочность своих подопечных. В здание, где жили девочки, запрещено было входить не только приютским мальчишкам, но и воспитателям-мужчинам, однако в прошлом году у пятнадцатилетней Агаты вдруг принялся стремительно расти живот. Ее быстро увезли из приюта, а мадам Дюваль собрала всех девочек в столовой и сделала им строгое внушение. Вы не должны позволять себя трогать, сказала она, а если кто-то посмеет это делать без вашего согласия, немедленно сообщите мне.

Тогда тихоня Клара неожиданно для всех подняла руку и прерывающимся от ужаса голосом сообщила, что отец Картер трогал ее грудки.

Мадам Дюваль назвала ее лгуньей и назначила десять ударов розгами.

Многие девочки могли подтвердить слова Клары, но розги есть розги, и все молчали.

Так Эльза поняла, что взрослые говорят одно, а делают совсем другое.

Пока она слишком мало знала о господине Гё, чтобы решить — к добру или худу приведет ее новая жизнь. Но она решила стать очень полезной и очень послушной, потому что в приюте у нее не было своей комнаты и там все время приходилось держать ухо востро.

Эльза была не из тех, кто попадает в неприятности благодаря своей глупости, но иногда неприятности нападали на нее сами по себе.

Господин Гё появился ровно через пятнадцать минут — Эльза следила по огромным напольным часам. Она быстро поставила перед ним сияющую чистотой тарелку и налила из фаянсового супника похлебку. Придвинула тарелки с нарезанным сыром, мясом и хлебом. Стакан компота. Чашку чая. Бокал вина. На выбор чтобы.

Господин Гё посмотрел на это со странным выражением лица, но взял ложку и начал есть.

Эльза стояла чуть позади и сбоку, не спуская с него внимательного взгляда, готовая выполнить любое поручение.

Но он не произнес ни слова. Съев все до капли и не притронувшись к напиткам, господин Гё поднялся и направился к выходу. На пороге вдруг остановился:

— Что насчет твоего жалования?

Эльза сглотнула. Мадам Дюваль ни о чем таком не говорила, но иногда приходилось действовать на свой страх и риск.

— Три гульдена в неделю, — спокойно сказала Эльза, хоть сердце ее и колотилось — не слишком ли много она захотела? — И пять гульденов на продукты и бытовые мелочи — у вас тут шаром покати.

— Я буду оставлять тебе мелочь на каминной полке, — кивнул господин Гё. — Среди недели я встаю в пять утра и завтракаю кофе и тостами. Возвращаюсь около десяти вечера, и мне нужно что-то легкое вроде твоей похлебки. И держи в порядке мою одежду, Анна часто жалуется, что я выгляжу неопрятно.

— Я все поняла, господин Гё, — склонила голову Эльза.

Прошло три месяца, прежде чем они заговорили друг с другом снова.

Жизнь Эльзы стала размеренной и понятной. Она вставала в четыре тридцать утра, чтобы нагреть господину Гё воды для умывания и сварить кофе.

После завтрака он обычно уходил на целый день, а Эльза со всех ног неслась в приют, торопясь на уроки, которые начинались в восемь. Мадам Дюваль только спросила ее, не против ли господин Гё, а Эльза соврала, что не против.

После обеда она обыкновенно шла на рынок за продуктами, и к четырем часам возвращалась в скрюченный домишко. На то, чтобы убраться, приготовить нехитрый ужин, постирать и поухаживать за одеждой господина Гё, уходил остаток дня.

Она чинила его сюртуки — из добротной ткани, но не слишком новые. Гладила рубашки. Чистила обувь. Наверное, господин Гё был человеком привычки и не больно-то падок на модное и новехонькое. Но Эльзе нравилось, что благодаря ее усилиям эти вещи выглядели куда приличнее.