— Милый, — сказала она, педантично укладывая его рубашки, — твой образ жизни плохо сказывается на детях. Они ведь становятся все взрослее.
Кристиан попытался объяснить жене, что он немедленно изменит свое поведение и что Берте следовало сказать об этом раньше, но она лишь поцеловала его в щеку и сообщила, что ей надоел весь этот фарс.
Забавно, но появление на пороге любовника с чемоданом рассердило Адель.
— Что эта женщина себе воображает? — раздраженно скривилась она. — Ты ее законный муж! Кристиан, милый, ты не можешь уйти из собственного дома.
— Но ведь это тоже мой собственный дом, — пожал плечами Кристиан, которого изрядно веселило недовольство привыкшей к свободе Адели.
И если по отношению к Берте он всегда был безупречно вежлив, то с Аделью не особо церемонился, пресекая на корню все ее попытки испортить ему настроение. До этой поры она еще не сталкивалась с жестокой стороной своего покровителя, хорошо известной в деловых кругах, — поскольку прежде Кристиана все устраивало. Однако теперь он не желал никаких выяснений отношений по вечерам, музицирующих гостей, шумных вечеринок, карточных игр, фейерверков и маскарадов. Он приходил из конторы слишком уставшим и раздраженным, а когда Адель смела ему перечить, то молча кивал на дверь, предлагая свободу выбора.
Так и получилось, что к своим тридцати семи годам Кристиан окончательно утратил всякие иллюзии относительно женщин. Любовные перипетии представлялись ему слишком обременительными, а хорошенькие юные чаровницы в его воображении обретали черты Адели-фурии. Стоит ли завязывать отношения, пусть даже мимолетные, если в конце так или иначе будут ждать разочарование и скука?
На следующее утро Кристиан поднялся довольно поздно. Была суббота, а в этот день он позволял себе некоторую богемность. Адель все еще спала, и Кристиан завтракал в одиночестве, когда посыльный принес ему письмо от частного детектива, которого Катарина наняла, чтобы присмотреть за Эльзой Лоттар.
Согласно отчету, покинув его кабинет, Лоттар прямиком отправилась в дешевый бордель, который располагался в портовом районе (тут Кристиану понадобилась передышка, чтобы найти сигару и разжечь ее). Там она провела немного времени, коротко переговорив с одним из вышибал борделя (известного как Ганс-задира, скрупулезно пометил детектив). Портовый район они с Гансом покинули вместе, о чем-то дружелюбно беседуя. Дошли пешком до недорогой гостиницы на тихой улочке Маргариток, и...
«Прежде чем войти внутрь, данная девица огляделась по сторонам и прямиком направилась к вашему покорному слуге, — писал детектив. — ”Достаточно таскаться за мной безо всякого дела, — сказала она, — лучше помогите с чемоданами. Уверена, господин Эрре не будет против”».
Тут Кристиан снова выпустил бумагу из рук, потому что от вспышки хохота (а может, от слишком большой порции табачного дыма) у него слезы брызнули из глаз.
После чего все-таки дочитал отчет до конца.
Заплатив за гостиницу, Лоттар вместе с Гансом, чьи руки должны были оставаться свободными, чтобы в случае необходимости выхватить револьвер («именное такое объяснение было получено от данной девицы. На мой вопрос, откуда у бордельного вышибалы оружие, девица ответила, что от нее»), и детективом («в моих руках были чемоданы данной особы») поймали экипаж. Они доехали до центра города и вышли напротив здания, которое занимала компания «Эрре и сыновья». Здесь Лоттар невозмутимо поднялась по ступенькам и объяснила швейцару, что они с Гансом — новые сотрудники компании и им полагаются койки в крыле для мелких служащих. После чего предъявила допуск, подписанный Катариной Вернер.
